Меня раздражает, когда на мои речи о том, что женщина может соображать в точных науках или не соображать, как (о ужас!) и мужчина, и это не зависит ни в коей мере от половой принадлежности, мне с высокомерно-снисходительным видом говорят: «Ну, назови хотя бы с десяток женщин, совершивших важные открытия». Я не могу. Знаю от силы двоих женщин-химиков, признанных хорошими специалистами, сделавших какой-то прорыв. (Не беру современных, т. к. я в принципе мало кого знаю) Но… Суть в том, как по мне, что образование для женщин во времена того же Ньютона было делом непозволительным; пока Паскаль разъезжал по семинарам, его сестре/жене/дочери и т. д. рассказывали максимум о том, как играть на клавикордах да вышивать гладью. Женщины изначально считались слабым полом, им это внушали, они внушали это сами себе, находя очень удобным свалить все на "сильных и умных мужчин" и сидеть на попе ровно, изредка меняя ребеночку пеленки или что там тогда было. Так откуда было взяться вдруг великолепным открытиям, тогда как женщинам не позволялось/не хотелось познавать для начала уже открытое?

Вся эта заваруха с феминизмом и эмансипацией началась сравнительно недавно, как и право женщины на образование, поэтому… Мне становится смешно и грустно, когда я встречаюсь с подобными ситуациями, довольно частыми, кстати. Надеюсь, если через сто лет кого-нибудь попросят назвать хотя бы с десяток женщин-исследователей, они без труда их назовут.

в последние дни постоянно ощущаю ностальгию по временам, которых, наверное, и не было

когда потребляешь много информации о мире из "описательных" источников вроде книг, где зачастую уделяется большое внимание деталям, касающимся мыслей и мотиваций людей, твои собственные представления искажаются из-за сильного диссонанса. даже если авторы - условные современники, а социальный контекст относительно близок, между мной и описываемой средой пролегает зияющая пропасть, словно бы повествование ведется о вымышленной планете.
я остро ощущаю собственную ограниченность, ведь все время варюсь в собственном соку, притягиваю приблизительно одинаковый круг лиц и остаюсь верна структурированной сфере интересов и отлаженной рутине.
и это беспокоит меня лишь постольку, что я приблизительно представляю далекоидущие последствия подобного образа жизни: однажды я приду в отчаяние от осознания, что уже недостаточно сильна, молода и активна, чтобы что-то менять

Меня, говорю, соблазнить очень легко. Просто покажи мне, что ты умеешь что-то необычное, и я на время стану очень преданным учеником. Пока не научусь.

Я жалею только о том, что в моей жизни были моменты, когда я торопила время.

в воздухе витает чем-то тяжёлым

Каждая жизнь — это произведение искусства. Даже самая жалкая и неказистая богата деталями и переливается красками как бензиновое пятно на солнышке. Именно поэтому я люблю изучать людей, наблюдать за ними. А в их пороках, в их добродетелях и скрыта красота. Я не макиавеллист. Я просто люблю наблюдать за прекрасным.
__
Самый волшебный подарок, какой мне когда-либо дарили, оказался у меня, казалось бы, совершенно случайно. Буквально акт милосердия, игрушка, отданная на откуп для “инфант террибль”. Это была пленка. Плохонькая, просроченная пленка. А дальше… Дальше мне дали механизм с настоящей историей. И именно благодаря этим двум вещам я поняла, что я действительно хочу снимать людей. Но я всего лишь маленький любитель, исследующий лица и оставляющий их след без капли ретуши во времени. Всё это не ради заработка. Не ради всеобщей скуки и компании остальных любителей. И уж точно не ради моды.

Я просто люблю наблюдать за прекрасным.

В данный момент велик соблазн порвать все дружеские отношения, потому как я, мои мысли, поступки и реакции на внешние раздражители непредсказуемы. Бывают моменты, когда вместо груди пустое место, и я не чувствую ничего, даже биения собственного сердца. Бывает, приходит невыносимая боль. Бывает, - усталость. Потом все это ни с того ни с сего сменяется шуточками и смехом, в то время как внутри себя я, не переставая, кричу. Тогда хочется после сессии лечь в больницу. Даже если меня нагрузят какими-то тяжелыми препаратами и я перестану адекватно соображать, потому что на кой мне адекватность, когда хочется просто сдохнуть, но вместо этого ты сидишь в машине, куда-то едешь, делаешь вид, что слушаешь, о чем говорят родители, но на самом деле изобретаешь уже пятый, а то и десятый способ самоубийства в черте и за чертой города.
Мне плевать на все мои проекты. Почти плевать на близких, которым вряд ли станет моментально легче после моего ухода (легче станет, но они поймут это не сразу). Плевать на мечты и цели. Я ничего не хочу. Не хочу приходить к психиатру и снова лгать: да, у меня все хорошо, таблетки пью, чувствую себя на все сто, смотрите какая клевая и активная. Но также не хочу приходить к нему и говорить правду: я разрушаю сама себя, изолируйте меня от общества, пожалуйста, я бросила принимать лекарства, хочу в последний раз напиться до потери памяти, а потом исчезнуть.
Мне.
Ничего.
Не нужно.
Она спросила, планирую ли я стремиться к выздоровлению, но мне нечего было ответить. Я с трудом помню себя здоровой. Если вообще была такой когда-то, потому что ну хрен знает, всегда делала какие-то стремные вещи и думала не совсем о том, о чем стоило бы. Я не знакома с нормальной, здоровой собой. Я ее боюсь.
Я просто хочу, чтобы - бум! - и все закончилось.

как рыба об лёд
как рыба об лёд
как рыба об лёд

мне мерзко от самой себя.

чем меньше ты реализуешь себя в жизни и исполняешь мечты, тем больше свыкаешься с мыслью, что, твоя жизнь крайне заурядна и ничтожна и тебе, в общем-то, похуй уже на всё.