Озарение. Я тут поняла, что за столько лет так и не научилась дружить. Серьезно, я этого просто не умею. Я могу сама быть зависимой от человека, но, кхм, это случается крайне редко, хотя если и происходит, то катушку сносит на полную. Но все же я не считаюсь с людьми, ни с кем не считаюсь, я жуткая эгоистка, которая напишет, позвонит, позовет только тогда, когда самой станет одиноко, причем я буду выбиратьс кем связаться на этот раз их десятка людей и как минимум ещё двух вариантов. Я могу просто выйти на улицу, познакомиться с кем-то, и моя потребность в общении и отсутствии одиночества будет утолена, могу просто где-нибудь в интернете с кем-то познакомиться. Я никогда не думаю о том, что кому-то их моих знакомых или «друзей» может быть одиноко, что они могут скучать. Редко когда я скучаю про кому-то конкретному, я даже и не вспомню, когда такое было и было ли за последний год, два, три (за исключением Димы). Я как раз из числа тех дерьмовых людей, которые связываются только тогда, когда им от вас что-то нужно. При этом я все время говорю, пишу, думаю о дружбе, о друзьях. При этом ничего подобного просто нет в моей жизни. Я одна, и мне так комфортней всего, окружающих я использую, когда мне это нужно, не более того, и мне не особо важно, кто выслушает меня на этот раз, кто будет рядом, пока есть хоть кто-то и есть выбор. Ну, так удобнее просто, а то если только кто-то один, то в нужный момент он может оказаться занят. Я всегда готова оказать любому из этих людей ответную услугу, когда будет действительно нужно и встретиться избавить от чувства одиночества, и выслушать в любой момент, даже если среди ночи, и помочь, если могу. А все остальное недоступно для моего понимания, мне странны все эти скучания и прочее. Я не умею дружить, мне, похоже, и не нужна дружба. Только миллионы знакомых, приходящих и уходящих в разные периоды моей жизни. Поэтому я ни за кого не держусь, не переживаю, когда кто-то отдаляется или уходит, разве что только вину свою чувствую, что я не писала, не связывалась столько, сколько было нужно. Привет, Марин, ты замечательная, прости, но я вот такая. Одиночка, как ни странно.

Что-то я тут подумала. Зачем все усложнять? Как было в детстве: друг это тот, с кем тебе весело и приятно проводить время. Не более и не менее. Ничего сверх не нужно требовать ни от себя, ни от других. Не нужно ни за кого цепляться. Если не комфортно, то просто вставай и уходи. Если нравится - оставайся. Все просто. Не нужно цепляться за тех, с кем больше не интересно, кто больше не располагает, кто остался позади или ушел вперед. Остальное - не важно.

Я ищу человека, который так же как я будет все время без умолку о чем-то трещать, нести какую-нибудь хуйню и ржать над собой, с которым можно будет посмеяться вместе и над собой и над ним, покататься на детских карусельках, покричать на всю улицу детские песни там, где нас могут увидеть десятки знакомых, гоняться друг за другом в людном месте, сесть посреди улицы и болтать, уйти гулять куда-нибудь в лес гулять, заблудиться и ржать над собой снова. Чтобы можно было поговорить обо всем и все было интересно, перебивать друг друга постоянно, но не обижаться, а захлебываться словами, резко перескакивать с темы на тему, с серьезных разговоров на бред и ржач, затыкать друг друга и в шутку драться, щекотать до полусмерти. Я хочу найти взрослого ребенка, чувак, я знаю, ты есть, где-то ты точно есть. Отзовись, найдись!

В моей комнате слишком холодно. Я не знаю, что дальше, где моя цель, кто мой край. Я возвращалась в Москву и думала - это же родной город, всё уладится. Само собой.

Я спрашиваю его: "Ты мне доверяешь? Просто да/нет." И получаю в ответ: "Просто да". И это так чертовски круто вкупе с обещанием присниться, что я ложусь спать счастливой.

С каждым днём всё меньше воздуха проникает через окно. Я больше на нём не сижу - подкосило. Даже одеяло не спасает, достала второе. Смотрю на стены, мебель. Хочется ли мне всё ещё что-то менять? Да. Безусловно, да. Есть, для и ради кого.

Когда-то я верила, что не потеряю G. И правда, он пережил брата. Но ничто не вечно. Сейчас я убеждаюсь, что у Т все шансы пережить М. Парадоксально, но дружба прочнее любви. Вероятно, из-за отсутствия в ней теорем и сжирающей всё светлое ревности.