Всегда бывают дни, когда в самой середине ночи посещают мысли. В основном люди вспоминают свои прошлые ошибки, переживают какие-то моменты из жизни или просто не могут выкинуть из головы какие-то мысли, которые так и крутятся, как пластинка, которую забыли убрать с проигрывателя.
Человеческие воспоминания очень странная вещь, как и сознание. Мы всегда думаем о том, как бы мы могли сделать что-то лучше, проигрывая определённые отрезки прошлого, но зачастую, даже после того, как будем знать правильный ответ, всё равно в будущем можем сделать всё с точностью до наоборот.
Всегда есть какой-то барьер, который мы, конечно же можем опустить и даже делаем это иногда, но в большинстве случаев забываем об этом в нужную минуту.

Отвлекаться и переключаться очень важно для восприятия. Так же важно, как имбирь между разными видами суши. Который я, к слову, игнорирую.

Когда я поступила в университет на первый курс, я как-то приехала на каникулы домой и сказала подруге: "Слушай, там все такие грустные на улицах. Серые. Не улыбаются. Просто идут себе и все". Тогда мне было страшно и непонятно из-за всего происходящего.
И только сейчас я поняла.
А из-за чего улыбаться, когда тебе каждый день хочется плакать? Зачем?
Вот и ходят люди. Серые.

А несколько минут назад ко мне пришла Катя и отдала подарки на Новый год: звездочку для мелочей и большущую коробку с 365 записками-выражениями. Как тут не улыбаться)

21:56

в какой-то момент и надолго, я забыла, что такое точить слово. когда-то я любила писать текста, придавать форму и цвет абстрактным образам из чертогов моего разума.

на какой-то момент жизни я настолько потеряла себя, что жила жизнью-плацебо. безвкусной, вторичной, лишь аллюзией на настоящую жизнь. в какие-то моменты начинаешь нагло лгать самому себе в глаза, перемывать свои же кости, искать врагов, которые могут эту ложь раскрыть.

в какой-то момент жизнь превратилась в лимбо. грехопадение/индульгенция/очищение на репите. куча гноя. больные раны. поделиться с другими? ха, из фурункула лавиной!

в какой-то момент понятия "воля" и "ценности" стали лишь отголосками общественных стандартов. они стали чуждыми, дикими, мелькали лишь фоновыми оповещениями в закоулках сознания.

мне кажется, возвращаясь к оттачиванию непокорных слов русского языка, я возвращаюсь к себе.

люди иногда приходят ко мне в очень неподходящие моменты, когда я просто скукожено и одиноко хочу сидеть на угловом крае своей кровати или молча наблюдать за облаками в оконце универа. при этом вместо увлекательного разговора, которым простительно перебить сессию моего уединения, начинается бесполезное перебирание слов, истории абсолютно неинтересные, глупые, баянистые, зажеваные десятый раз пластинки и прочие формы вербальных извращений и наказаний. в такие моменты я стараюсь сбавить напор поднимающегося внутричерепного давления простым пропусканием колебаний звуковых волн мимо ушей, но поскольку я не стремлюсь заставлять людей чувствовать себя ненужными и скучными, то приходится выдавать универсальные реакции и периодически ловить хоть одно словцо из предложения, чтобы не терять траекторию разговора.
к чему весь этот этюд?
самое противное в таких ситуациях не микроскопическое горе интроверта, даже не дискомфорт от прослушивания очередных приключений людей в погоне за хлебом на полках магазина или кашле у соседского ребенка, а мое ощущения стыда и вины, чтоя не хочу их слушать. я сгораю от неудобства, ведь я притворяюсь, что слушаю, пренебрегаю искренним желанием кого-то поделиться со мной этими мирскими пустяками. горю от нетерпения, ведь всегда хочется окончить акт страдания в подвешенном состоянии, когда не можешь ни думать, ни слушать, ни говорить, а лишь с нервным подергиванием конечностями ожидаешь, когда вновь сможешь закрыть свой кокон и вызвать всех сотрудников пограничной службы для охраны личных границ.

Мне кажется, что я хочу что-то сказать. Это чувство не проходит уже на протяжении нескольких лет. Однако я продолжаю молчать, даже когда говорю. Последние полгода стали для меня, в своем роде, переломными. Я будто училась жить заново. Каждый новый день не приносил мне успокоения, напротив – он наполнял меня отчаянием умирающего. Мне кажется порой, что я живу в вакууме, эмоциональном и бесконечном вакууме. Мне все чаще хочется писать, мне хочется, чтобы меня услышали, но я боюсь. Боюсь начать что-то новое, боюсь остаться одна. Мои родители никогда не одобрят моих начинаний в плане писательства, да и мне кажется, что мои записки – это бред сумасшедшей. Апатия захватывает меня постепенно, не давая убежать. Я из последних сил карабкаюсь наверх, но чувствую, как вязкая чернота подступает ко мне. Иногда мне кажется, что я лежу в пустоте. Черной вязкой пустоте несбыточных ожиданий и начинаний. И я не знаю, как оттуда выбраться.

из набивания цены сотканы тысячи жизней, тысячи одиноких ночей
тысячи упущенных вечеров, полных смеха и песен, полных танцев и горящих глаз

Некоторые моменты в фильмах открывают актеров с такой интимно-живой стороны, что невольно появляется неловкость и даже легкий стыд за то, что ты стал свидетелем чему-то настолько личному.

Мы бороздим пушистые зеленые холмы, рисуем маршрутом змейку, периодически ныряя в тоннели в скалах, прорезая себе путь в облаках.
Я уткнулась взглядом в шрамики от кошачьих царапин на ногах. Кажется, все же не пройдут. За последние сутки на меня в различных вариантах из разных источников нападает мысль о том, что живем один раз.
Иногда мне кажется, что это понимают все, кроме меня.

Попытка сказать, какие действия по отношению к человеку вызывают у него страдание, должна вызывать уважение, причем не имеет значения, насколько громко и обвинительно это выглядит, если ему действительно от этого плохо.
Куда хуже, что люди жертвенное молчание воспринимают с уважением и одобрением. Куда хуже, что прислушиваются к твоим жалобам только когда, когда ты стиснув зубы терпишь до последнего и молчишь.

В целом конечно, я очень рад, что мое лето в этом году выглядит достаточно насыщенно, но есть вещи которые должны быть написаны.

Знаешь, что самое лучшее и не материальное, что может иметь человек? Нет? Это свобода выбора. Все важные решения принимаются после выбора. Отношения строятся на выборе. Если ты уважаешь выбор другого человека, значит ты как минимум ценишь этого человека и как максимум любишь.

Уважать выбор - не значит уважать то, что человек УЖЕ сделал или сказал. Уважать выбор - это принять тот факт, что человек МОЖЕТ выбрать САМ ЛЮБОЕ из СВОИХ решений в той или иной ситуации.

Никогда не ограничивай выбор человека ведь ты как бы садишь его в тюрьму или отправляешь в армию. Ты - никто по сравнению с Тем, кто дал свободу выбора человеку. Ограничение свободы выбора по ощущениям, как будто тебя кидают в Марианскую впадину, только без воды. Это как закопать в землю заживо.

ладно, очень много произошло, щас расскажу. но расскажу скорее не о самих событиях, а о том, что за ними стоит.

мир стал слишком озабочен тем, что везде должно быть шоу. тем, что должно быть веселье. тем, что нужно жить для себя. тем, что нужно ставить свои интересы выше всех остальных. тем, что нужно обсуждать все: от самых вонючих видов гавна до самых сложных философских, религиозных и социальных теорий о мире (я мог бы еще перечислять, но задолбался уже).

люди выступают за то, чтобы все были равны во всем, но хотят быть индивидуальностями. люди говорят, что нужно найти компромисс, но потом говорят "я так вижу". люди говорят, не бывает нерешаемых проблем, но в случае краха, ищут виноватых. люди, говорят что верят во что-то, но не знают, что такое вера вообще. люди поднимают свой имидж тем, что помогают самым бедным и нищим, но почему-то им сложно дается выслушать, как обстоят дела даже у самого обычного коллеги по работе.

на самом деле я это все написал потому, что не хочу больше выдавать свой гнев, который появился в результате определенных событий. я не хочу писать, чем я недоволен конкретно. потому, что это не влияет на людей. вообще как-то не хочется влиять ни на кого. не хочется разбираться в каких-то бессмысленных ситуациях.

я имею в виду, когда человек будет помирать от голода и рядом ничего не останется, кроме воздуха и земли - он сожрет сам себя. я надеюсь, ты понял о чем я. меня слишком много всего волнует. наверное, я больше не хочу ничего доказывать никому. к сожалению это время очень характеризуется тем, что людям безразлично все, кроме самих себя.

когда-то я ненавидел себя за то, что я молчаливый. но блин, я хочу быть богат. ведь молчание это что?

Я не знаю где ты, и потому ищу тебя в каждом прохожем. Не нахожу.
Глупо конечно, но я пытаюсь.

Знаешь, воспоминания о тебе мешают мне спать. Ты снишься мне, чаще чем я бы хотела. Лишь мне кажется, что все прошло и боль утихла, эти сны возвращают меня в реальность, слишком жестокую, что бы существовать в ней.
Хотя какая боль может быть у меня. Там где должно быть сердце, у меня пустота. Ты бы сказал что это слишком пафосно.
Спрашивают иногда меня, мол, как ты себя чувствуешь? Отвечаю как обычно, что все хорошо. Но я не чувствую. Ничего. Забыла, как это.

Я тону. Тону в мыслях о том, как могло бы быть. Тону в мыслях о тебе.
Замечаю, что и не живу в последнее время. Скорее существую. Одиночество накрывает меня снова, и снова, и снова, хотя я и не одна. Оно пробирается внутрь меня, под кожу, заползает в душу и отравляет все, душит остатки чего-то (всего) хорошего во мне. Я пыталась отбиваться, но потом перестала стараться выкарабкаться из этого.

Понимаешь что одинок, когда не с кем разговаривать. Иногда я подолгу не могу уснуть пока не выговорюсь. Ты говорил писать тебе, вот я и пишу. Просто ты никогда не увидишь моих мыслей. Я скучаю. Скучаю настолько, что ощущаю это физически, буквально кожей чувствую какого это, когда тебя нет рядом. Нуждаюсь в тебя, каждый божий день я просыпаюсь с мыслью о тебе. А потом меня снова накрывает тоска. Привычное опустошение.

- Ну и как? Со временем от потери утихла? Говорят, лечит.
- Боль уходит. Просто со временем перестаешь постоянно думать об этом, но только все равно остается с тобой.

Время не лечит. Глупое заблуждение. Ничего нет беспощаднее него, потому что, когда ты в конце дня остаешься один на один с самим собой, не остается ничего, кроме как думать о прошлом часами на пролет.

Время не лечит.
Оно убивает.

Мама говорит, что, возможно, бабушка скоро сляжет. Относительно недавно мы уже говорили об этом, и тогда мама сказала, что когда это случится, она хочет увезти бабушку в Израиль и сама туда уехать, а нашу квартиру сдавать или продать. И добавила, что надеется, что я закончу универ раньше. Я тоже не думала, что мы вернёмся к этому так скоро, но бабушке очевидно хуже, очень медленно, постепенно, но из года в год. Возможно, в относительно обозримом будущем мне всё-таки нужно будет съехать. Снимать квартиру или покупать свою. А смысл покупать, если я не собираюсь жить в Москве всю жизнь и даже долго?.. Как будет складываться моя жизнь дальше?

Ещё недавно коллега, Елена Александровна, наша врач УЗИ-диагностики, с которой я работала достаточно долго и время от времени заменяю Настю, когда та болеет, спросила, не может ли бабушка поддерживать меня так, без того чтобы я там работала? Я ответила, что нет, что она не поймет моих проблем. Но все равно задумалась. Мне ведь лучше. Но я и правда жуткая сова, и работа с девяти утра это ужас.

А бабушка за последнюю неделю-полторы падала два раза. Раньше так часто не было. И вставать сама боится очень. Что будет со всеми нами дальше?..

Самым ярким и очевидным проявлением кризиса моей жизни, имевшего место главным образом весной-летом 2017-го года была почти полная неработоспособность. Я никогда не забуду июнь и июль, на которые пришелся пик моего отчаяния, слабости, ощущения полной безнадежности. Я не забуду себя, лежащую на диване и смотрящую в потолок не в состоянии сделать решительно ничего, даже начать; попытки читать тексты и перечитывание одного и того же абзаца десятки раз, полчаса, час, расплывающиеся перед глазами буквы, целый калейдоскоп разнообразных врачей, возникающие и почти тут же разрушающиеся и исчезающие надежды; я не забуду себя, сидящую на бордюре рядом с валяющимся самокатом, с вывихнутой ногой, выключенным телефоном, в полной растерянности, что делать, стоящую чуть позже там же, не способную справиться даже с самым простейшим выбором, не способную решать самых обыкновенных вещей; или кружащую в вагоне состава по кольцевой, в метро, глотающую слезы и не способную заставить себя выйти из вагона. Это ситуации, лучше всего иллюстрирующие мое эмоциональное и психическое состояние того времени: абсолютная неспособность справляться с собой, с жизнью, со своим телом, с работой, учебой, бессилие, безнадежность. Ни веры в себя, ни во что либо другое у меня почти не было, и чем дальше, тем глубже я погружалась в отчаяние, в крутившиеся на фоне мысли о смерти, смерти, смерти, только о ней, никаких других выходов, никаких других решений, впрочем, да, к счастью, на это я тоже не была способна. Счастье, что я устроена таким удивительным образом, что внутреннее ощущение обязательств и долга перед семьей, именно перед ней, никогда не позволили бы мне ни сдаться и позволить себе умереть, ни позволить себе сбежать с работы и/или учебы, что в моем случае почти нераздилимо. И вот июнь, я теряю надежды на то, что меня можно вылечить; июль, я теряю надежды на то, что мне кто-то может помочь, что я к кому-то могу обратиться, и я выключаюсь, я включаю автоматический режим, я убегаю ото всего: от желаний, от амбиций, боже мой, какие уж тут абмиции, ничего больше нет, остается существование, я зарываюсь в ингресс, нахожу в нем прибежище, я даже в него как-то умудряюсь в некоторой степени перенести свои амбиции реальной жизни, и вот я проваливаюсь абсолютно везде, я не могу ни налаживать социальных связей, мне тяжело работать, я с огромным трудом продолжаю как-то функционировать в обществе, пиздец настигает меня и дома, и с самыми близкими друзьями, и в единственном сообществе, в котором я еще продолжаю реализовать свои социальные потребности. И вот наступает конец августа, неминуемо надвигается на меня страшная, огромная и неприступная скала учебы, а я и не пыталась и не приступала даже к долгам, оставшимся с прошлого семестра. И вот в связи с этим я делаю отчаянную попытку найти какой-то помощи хоть где-то, хоть в чем-то, хоть в ком-то, и внезапно я нахожу помощь внутри себя и постепенно начинаю тяжелый, самый тяжелый подъем в моей жизни по этой скале.

Ушла в еще более нейтральное пространство. Мне нужен разговор с собой, а не с людьми. Все начало меняться с того момента. Я повернулась к себе, я призналась в том, что мне нужна помощь, я стала искать этой помощи, и это было первым шагом к тому чтобы снова встать на ноги. Малюсеньким шажочком. Я была полна страхов (часть из них все еще при мне и никуда не делись), я была уверена, что если я не найду помощи, причем радикальной помощи немедленно, то я развалюсь, вся моя жизнь развалится на части. Мне казалось, что через неделю во мне уже не будет достаточно решимости, которая была в момент написания текста, чтобы воспользоваться помощью, даже если она каким-то чудом найдется. Я не верила в себя, не верила в людей, не верила в мир, не верила в то, что у меня еще есть хоть какой-то шанс. Я смотрела вперед и видела только черноту и отчаяние, такие же, как в своем настоящем, но я все-таки начала смотреть вперед. Как и всегда осень в моей жизни - это время серьезных перемен. И эта осень не стала исключением. Я вошла в свою осень с мыслями о том, что вот сейчас я не справлюсь с учебой, меня отчислят, потом скоро уволят, как следствие, и все, все потеряно, и ничего уже не вернуть.

Пиком моего отчаяния, пожалуй, был даже не сам этот текст с просьбой о помощи, выложенный и на саммере, и в канале в телеграме, и отправленный в личные сообщения нескольким друзьям и знакомым из ингресса (просто потому что на тот момент я больше ни с кем кроме этого сообщества не общалась). Несколько человек откликнулись, но не сразу, и об этом я надеюсь еще написать чуть позже. Пиком моего отчаяния, пустоты внутри была совершенно невероятная спонтанная поездка в Кубинку в поисках человека из далекого прошлого. Эта поездка меня перевернула. Я нашла человека, которого когда-то полюбила сильнее, чем это казалось мне возможным до и после, больше, чем себя, больше всего мира, людей, больше, чем способна была полюбить. Я ехала туда пустой, мертвой, равнодушной. Я уезжала оттуда живее, чем была за все предыдущие четыре месяца точно. Подробности я уже расписывала отдельным постом, а сейчас мне важно только одно: я уехала с четкой мыслью: вот так я не хочу. И с этого момента потихоньку во мне начала зарождаться и возрастать решимость справиться и с работой и с учебой, и это была моя цель. Я как-то на подсознательном уровне решила быть живой.

Вторым важным моментом оказалось появление в моей жизни еще одного человека из настолько далекого прошлого, что мне даже трудно сосчитать, сколько именно “жизней” я прожила с тех пор, как мы “расстались”. И вот в мою жизнь аккуратно, осторожно, очень медленно и неторопливо стала возвращаться девушка, которая когда-то была для меня, пожалуй, всем, и я не преувеличиваю, когда подобным образом формулирую. Человек, которого я любила совсем иначе, но ничуть не меньше, чем персонажа из предыдущего абзаца. И она пришла ко мне с пониманием, поддержкой и поразившим меня до глубины души желанием помочь. Я вот сейчас это констатирую, а мне все еще странно и страшно, что либо мне это все привидилось/почудилось, либо это все очень и очень ненадолго, хотя счет идет уже на месяцы, а мы все продолжаем общение. В этом человеке я внезапно обрела именно ту поддержку и понимание, которые мне были необходимы.

Третьим фактом, начиная с которого я действительно начала двигаться вперед, а не только формировать в себе готовность, решимость, желание, осознание необходимости перемен, оказалась одна простая, возможно, достаточно глупая, очевидная, банальная книжечка, которая просто очень вовремя и единственным возможным способом оказавшаяся в моих руках и перед моими глазами. Это была книга 59 seconds Ричарда Уайзмана, которую почему-то выбрала для домашнего чтения наша преподавательница по английскому языку. И вот, сентябрь наступил, я начинаю ходить на лекции с мыслью о том, чтобы хотя бы по возможности не заработать себе новых долгов в дополнение к старым, стараюсь делать домашние задания и не пропускать. Первая конструктивная мысль о том, как выкарабкиваться, звучала очень и очень просто: “береги себя”. Я стала настраивать себя максимально на то, чтобы не позволять негативным эмоциям диктовать мне настроение и состояние. И я стала достаточно пассивно и аккуратно, но все-таки действовать: я решила не возвращаться в ингрессо-чаты чтобы контролировать то, на что я трачу свое время в повседневности. Я понимала, что не справляюсь с элементарным контролем своей жизни, не могу удержать себя от того чтобы записаться и поехать на ферму, стоит мне только увидеть, что там не хватает людей до кворума; не могла удержать себя от того, чтобы понестись сносить ферму зеленым или противодействовать какой-нибудь операции, или поехать внезапно вытягивать дельту. Это все, очевидно, было безотчетным бегством от реальных проблем, с которыми я не могла, не видела возможности, сил, желания, надежды справиться. Ингресс спасал меня, когда кроме него у меня уже ничего не оставалось, восполнял недостаток жизни, радости, деятельности, активности, общения. Но, к счастью, я осознавала, что если я хочу начать справляться, то для этого мне понадобятся абсолютно все мои внутренние ресурсы сил, внимания, и, безусловно, времени. Это был первый серьезный шаг к выздоровлению: отказ от своего способа бегства от себя, мыслей, обстоятельств. И, к сожалению, мне стоит признать, что помимо временных затрат в ингресс и бесчисленные чаты уходили мои эмоциональные ресурсы. Я расплескивала себя в попытках реализоваться не там и не так, как мне это действительно было необходимо. Я постоянно оказывалась в конфликтных ситуациях, с которыми совершенно не могла справиться в тогдашнем состоянии. Я не проговаривала этого ни себе, ни кому-либо другому, нигде и никак. Я не хотела признаваться себе в том, насколько тяжело мне давалось то одеяло обязанностей и планов, которые я на себя добровольно взгромоздила и тащила. Естественно, не объясняя и замалчивая подобное с собой, я не могла объяснить этого и другим.

Но я стала все менять. И отказ от чатов в действительности был существенным действием в сторону того, чтобы беречь себя, хотя сейчас я и признаюсь себе в этом впервые. Постепенно я все больше и больше реализовывала этот принцип: окружала себя только теми людьми, в обществе которых чувствовала себя комфортно, старалась делать только то, что необходимо по факту учебы и работы или то, что гарантированно принесет мне хоть какую-то радость. Я поменяла музыку с депрессивно-апатичного пост-рока на спокойно-нейтральную подборку, стала стараться по возможностям настроения слушать энергичную музыку, даже если это была металлическая злость, искала в себе силы услышать и почувствовать радостный, мелодичный и гармоничный джаз и даже неряшливо-активный поп-рок. Я разобрала свою музыку, чтобы пользоваться ей по главному назначению: создавать свое настроение. Я решила сама создавать себе настроение, а не подчиняться случайностям. Постепенно у меня накапливались силы, освободившиеся после максимального исключения из жизни всякого негатива и нараставшие усилиями улучшать себе настроение все успешнее и успешнее. Было тяжело, иногда были всплески радости, когда мне казалось, что “старая” я уже вернулась, вот она, бежит, улыбается во все тридцать два, знакомится с людьми прямо на улице или в метро, рекрутит направо и налево, но потом возвращалось и с новой силой накрывало отчаяние, безнадежность, и уже слабеющие, но все еще присутствующие на тот момент в моей голове мысли о смерти. Но больше я не поддавалась, начиная с сентября я ни разу не позволила себе погрузиться в эту мысль слишком глубоко. Процесс пошел, я больше не хотела сдаваться, я больше не видела выход только в этом.

Дальше был достаточно долгий период срывов, страхов, ежедневной непрекращающейся борьбы с ними, с навязчивыми и автоматическими мыслями, мучительный процесс выработки новых схем действия, новых способов справляться со старыми ситуациями, принятие в себе новых несовершенств и слабостей, но самым важным было заново поверить в себя, в то, что я что-то могу, чего-то стою, на что-то способна. Мне пришлось терпеливо учить себя тому, что не идеально - это тоже хорошо, и даже если всего-лишь на троечку, даже как-то - это уже огромное достижение. Я училась хвалить себя, чувствуя, насколько это мне необходимо, и сейчас я понимаю, что, хотя мне и трудно было это видеть и замечать, но вокруг меня было много людей, которые поддерживали меня, говорили мне, что я молодец, когда мне это действительно требовалось, верили в меня, когда во мне самой этой веры совсем или почти совсем не было. Не думаю, что я бы справилась сама, одна. Но я сумела сосредоточиться на том, чтобы сохранить тех людей, которых люблю, тех, кто у меня был и есть, тех, кто остался со мной несмотря на весь тот пиздец, что творился со мной на протяжении почти всего 2017-го года и еще перед ним.

Сегодня случилось кое-что особенное для меня, но для того чтобы объяснить, насколько это важно, мне требуется так много слов, и их все равно оказывается недостаточно.

Самым тяжелым для меня была необходимость сдачи экзаменов. Именно с сессии я два с лишним года назад ушла в клинику неврозов, именно с учебы в предыдущем ВУЗе я начала терять уверенность в себе, до тех пор, пока не оказалась в настолько плачевном состоянии, что, казалось, меня уже ничто не спасет. Поэтому, хотя я достаточно быстро заметила, что я делаю определенные успехи в поставленной перед собой задаче, я говорила себе: погоди, еще не все, еще не справилась, впереди еще сессия, на тебе все еще висят долги, не торопись, готовься. К концу ноября я сказала себе: все, пора переходить на сессионный режим, ты должна справиться. И нет, у меня далеко не сразу получилось. Я пыталась заниматься, но получалось у меня не очень. Самым большим чудом и своим несомненным достижением я считаю то, что, несмотря на неудачи, несмотря на прокрастинацию, несмотря на свою все продолжающуюся неспособность справляться с учебными задачами я не сдавалась, я не позволяла себе сдаться. К тому моменту я, видимо, накопила достаточно внутренних сил, чтобы продолжать пытаться, биться, снова пытаться все-таки справиться. Несмотря на все усилия, к новому году я подошла с пятью долгами, по сути у меня к нему не был сдан почти ни один предмет за прошедший семестр, и старые долги, конечно, никуда не делись, но, к счастью, о них мне никто не напоминает и не требуют. За конец декабря и январь я узнала, что одна из основных моих проблем в связи с учебой это прокрастинация, выяснила, что я такая далеко не одна, и что существует ряд весьма дельных советов о том, как с этим справляться, тут же попыталась применить их, и, убедившись в их действенности, теперь пытаюсь ввести это в привычку, вызубрить, перечитывать как можно чаще.

Не понять, но осознать, что самые сложные для меня вещи я обязана делать целиком и полностью самостоятельно; необходимость учиться просить о помощи, но тогда, когда одной действительно никак, тех, кто сможет помочь и так, чтобы быть услышанной и понятой правильно; способность структурировать, распределять время, разделять задачу на мелкие составляющие - все это оказалось для меня невероятно сложными задачами. Ведь сначала мне было трудно вставать по утрам, потом переключать музыку, трудно было выбирать себя, отказывать людям, трудно было учиться тому, чему вся моя предыдущая жизнь, все привычные схемы, все мои правила противоречили резко и непримиримо. Трудно было верить в себя, трудно было брать себя в руки, начинать. Невероятно трудно было хвалить себя и обращаться за помощью, на то, чтобы этому научиться, ушло очень много времени. И не уверена, что могу сказать, что сейчас я научилась.

Вообще-то, хотя мне и хочется сказать, даже прокричать, что ВСЕ КОНЧИЛОСЬ, можно выдохнуть, можно обрадоваться, можно… Что угодно, девочка, но только не отпускать себя и не расслабляться. К счастью, все только начинается. Я не вернулась к старой себе, я ищу и строю новую себя, такой, какой я хочу себя видеть. А сегодня я наконец-то поверила в себя, я доказала себе, что я действительно могу. Да, для этого необходимо приложить очень много усилий, потратить много времени, но Я МОГУ, и это определенно начало чего-то нового, живого, прекрасного, полного сил, решимости, радости, иногда - удовлетворенности. Я могу, а значит можно разрешить себе возвращение некоторых амбиций, главных целей своей жизни, и направить свои усилия на то, чтобы воплотить их, и больше никогда не убегать, никогда не позволять себе сворачивать с выбранного пути. Я возвращаюсь совсем другой, теперь моя уверенность в своих способностях будет основана не на том, что мне все легко дается, как это было когда-то, а на том, что для воплощения желаний необходима четкая, последовательная и усердная работа. Улыбаюсь и думаю о том, что я, наверное, глупенькая, раз мне понадобилась такая серьезная встряска для осознания “прописных истин”. Что ж, теперь остается только жить дальше и смотреть, что же случится.

Собственно, случилось сегодня то, что я сдала утром реферат, а вечером успешно сдала экзамен. По обеим дисциплинам по факту это уже были пересдачи, и я, безусловно, нервничала. По порядку: еще пару недель назад я собралась с мыслями, села и сделала презентацию, отправила ее преподавателю и получила свой второй заслуженный зачет, закрыла первый из пяти долгов. Я не стала откладывать на потом, а сразу стала узнавать дедлайны по остальным предметам, связывалась с преподавателями, и это тоже было для меня огромным достижением. Я даже сдвинулась с мертвой точки в написании одной письменной работы. 13-го, в прошлую субботу, у меня должен был быть первый экзамен, я отпросилась с работы за день до него и села заниматься. Как всегда, в последний момент, увы. Времени мне, однако, должно было на все хватить, если только не отвлекаться. Ближе к вечеру экзамен перенесли на неделю вперед, на завтра, но я решила все-таки продолжить заниматься, и на следующий день закончила. Выяснились еще два дедлайна, сегодняшних, и я постаралась начать подготовку как можно раньше. Получилось, конечно, не с первого раза, но большую часть недели я все-таки усердно прозанималась, и приехала вполне подготовленной. Я справилась без истерик, сильных потрясений, нервов, желания все бросить, почти не отвлекаясь, я стала даже не задумываясь прописывать себе списки действий и даже тайминги своей подготовки.

В общем, мне еще многое предстоит, но сейчас я довольна и горда собой. Сейчас я торжественно говорю себе: ты молодец, ты справилась! Больше такого с тобой не случится. А если случится - ты снова справишься! И главное, что обязательно, точно-точно все будет хорошо. И сейчас все прекрасно. И на этом, пожалуй, точка.