Хорошо смеётся тот, кому удаётся выжить. »

Все мы люди, все живые и все тонкие словно первый лёд на озере. »

Твой порок — это закрытая комната, и только я обладаю ключом к ней. »

шумит лишь то, что пусто изнутри»

Я не порекомендую секс, наркотики и безумие каждому, но в моем случае они всегда работали отлично.»

Каждый день я хожу в колледж. Такое дерьмо. Это как участвовать в социальном эксперименте, где держат кучу людей в одном здании. И единственное их сходство - возраст. Учителя вдалбливают нам установку: "Прояви себя или жизнь твоя ничто; выучи эту средневековую поэму, или... Ты бесполезен для общества." Я чувствую отвращение от всего этого. А когда я чувствую отвращение, я счастлив. Потому что я понимаю, что это не я. Они - это не я, и никогда не будут. »

...всё уходит, но ничто не исчезает, а жизнь всегда – это ожидание следующего дня.»

— Человеку не следует покидать землю. Проведи слишком много времени в облаках — и не захочешь возвращаться обратно. Я знавал оборотней, что пробовали вселяться в ястребов, сов, воронов. Потом даже в собственной шкуре они становились безразличны ко всему и только пялились в треклятые небеса.»

Проблемы нужны, чтобы их решать. »

— Не знаю, — говорит он со злостью. — Может, и сделал бы. Только это непросто. Ты сильнее, чем думаешь. Ты бы выбрался. Все двери открыты перед тобой. Но ты останешься здесь, чтобы прожить свою дурацкую жизнь безруким калекой.»

Я с тобой, а всё остальное исправим»

Люди склонны полагать, что вдохновение, открытия и радость творения — это то, из чего по большей части состоит креативный процесс, что художники живут в этом волшебном мире идей. Но на самом деле большую часть времени ты отступаешь, разочаровываешься, переделываешь, переделываешь снова, выбрасываешь, начинаешь заново и бесконечно бьешься над этим до последних дедлайнов»

Seek God's will in all what you do and He will show you the path to take»

Когда я смотрю на тебя, вспоминаю наше дыхание в сгоревших днях.»

Тут пахло влажной землей и гниением. Тут не рос красный лес. Упрямые страж-деревья в серо-зеленых игольчатых шубах сменялись могучими дубами и колоннами железоствола, древними, как сама округа. Тут толстые черные стволы теснились друг к другу, корявые ветви сплетались в плотный навес над головой, а уродливые корни выползали из-под земли. Тут царило глубокое молчание, властвовала задумчивая тень, и боги, обитавшие в лесном краю, имен не имели.»