Я тогда кричал ей, как меня все это достало, как я устал, как хочу вернуться. А она смотрела на меня, поверх очков-половинок, держа в руках альбом, и молчала. Она вообще часто молчала, если подумать. Я постоянно говорил, рассказывал, шутил, а она только улыбалась глазами и звала ночами смотреть на звезды, она рассказала мне историю о девушке, которая умерла из-за любви, и боги превратили ее в реку.
Если тогда я был так несчастен, то почему иногда утром, когда на улице три градуса и туман, я вспоминаю какой на ощупь линолеум у нее на балконе, как пахли те наши ночи и как я шел босиком по камням за ней. Неужели я был так несчастен, когда она сказала, что ее зовут Лина и ей девятнадцать и 'можно тебя нарисовать? У тебя красивый профиль'?
Так же молча она исчезла из моей жизни, будто ее и не было, как-то раз я поднялся на пролет выше, а милая бабушка сказала, что 'Линочка уехала'.

Лина не уехала.
Она превратилась в реку.

Чаще всего я писал ( и пишу ) о строго определенном человеке. Я перевоплощаю его в разных людей. Награждаю его другими именами. В какой-то момент я пишу о нем, как о себе. И наоборот. Для меня мы неразрывны. Наверно, потому, что я никогда не был уверен в ком-то сильнее, чем в нем. И этот человек, когда я закрываю глаза, предстает передо мной вечно молодым, практически неизменным; и он как образец, как некто, кто никогда со мной не случится.
И в моей голове никто не может похвастаться тем, что значил для меня больше, чем значит он.
Он - это как вершина Эвереста, 'как маяк в темноте с далекого острова'.
Представьте, что у вас есть человек, фразы которого вы выписываете, чье имя вы шепчете, когда случается что-то плохое. На этого человека вы равняете всех и равняетесь сами. И вас невозможно разочаровать в людях потому, что вы знаете - есть такие, как он. И такие, как он, лучше обычных людей. И для вас он как надежда, как неожиданно вышедшее солнце в серый облачный день, когда дождь моросит и ноги промокли.
Больше всего мне нравятся те моменты, когда я возвращаюсь к нему, и это словно спрятаться в скорлупу.

Вечные воспоминания, которые не тускнеют, не стираются, не становятся лучше, потому что и так хороши. И ты не хочешь, чтобы новостная лента жизненных событий перематывалась, потому что она и так прекрасна.

Я был бы дураком, если не написал бы тебе тогда.

Моя жизнь проходит в какой-то отдельной реальности, существующей только в моей голове, где я царь и бог.
И я всегда боялся настойчивых людей, которые сразу же берут меня в оборот.
Я не люблю, когда в моей жизни что-то меняется, когда кто-то влезает в нее, думая, что мне это надо.
Все с такой пугающей легкостью разбрасываются ярлыками - ты мой друг или мы теперь встречаемся. Абсурд. Я никогда не позволю себе такой легкости, хотя иногда бываю легкомысленным до ужаса.
Моя девушка все лето ходила вокруг меня, приручая, потому что я дерганый и нервный, агрессивный. И она так хорошо это прочувствовала и чувствует, что перманентно удивляет меня своей ненавязчивостью, бережностью и аккуратностью. И я все еще в шоке, что не сбежал, и что мы встречаемся.

Учеба как-то странно идет, вроде учишься, а вроде и нет. Как-то странно сея ощущать среди людей, с которыми не хочешь общаться, а они пытаются. Никаких общих тем и интересов.
Шутить нет смысла да и повода тоже, все равно не поймут.
Я все еще возлагаю надежды на то, что после окончания я начну новую жизнь и перееду в другой город, а на деле, это будет просто очередным пройденным этапом.

один парень сегодня мне сказал, что "каждый из нас совсем как Достоевский: погружен в себя, рефлексирует каждую минуту, смотрит в бездну и видит, как бездна смотрит в ответ"

Всегда общалась и общаюсь с людьми старше меня, не могу с ровестниками. Наверное, потому что я стремлюсь все время узнавать что-то новое, поэтому избирательно отношусь к своему окружению. У меня друзья-наставники.
Наверное, поэтому у меня так мало друзей-одноклассников и одногруппников. Мне гараздо легче подружиться со старшекурсниками или детьми, но точно не с одногодками.

Только что по радио услышала очень умного мужчину, который сказал: " В последнее время у большинства абитуриентов и их родителей откровенно гедонистические взгляды на учебу и высшее образование. Люди свято верят, что учеба должна приносить им наслаждение и радость. Так вот, на самом деле, - это каторжный труд и ежедневное самоизнасилование."