Сегодня утром я в ярости!

С одной стороны, я прекрасно понимаю, что можно списать подобное состояние на физиологию. С другой - все эти немытые чашки в посудном шкафу, перспектива тащить на себе сегодня кучу барахла, доставучие заказчицы и т.д. способны вывести меня из себя в любую погоду, в любое время года. Пресловутые гормоны, в крайнем случае, лишь усиливают мою злость, но не порождают её с нуля.

Итак, господа, сегодня я в ярости! Да!!! И что особенно печально - что ярость моя по большей части обоснованна…

Я избегаю ввязываться во всякие серьёзные штуки не потому, что я себя недооцениваю, а потому, что не желаю навешивать на себя обязательств.

Поэтому в свои годы у меня нет ни постоянной работы, ни машины (возможность накопить на сабж когда-то вполне была, но её же ещё содержать надо, это как собака или ребёнок), свои профессиональные скиллы я раздаю практически задаром (если речь не о халтурах), а творческие — в создание фикла (КАРЛ!) или нарочито бесполезной хэндмейд-ерунды. (Хотя сделать руками что-то полезное в быту тоже могу, чем при необходимости пользуюсь.)

Не потому, что я недооцениваю себя.
Потому, что я не хочу давать повод от меня ожидать чего-то, чего я выполнить не смогу.
Или не захочу.

Итак: на пути к моему успешному_успеху стоит моё своеволие and nothing more.

Вспоминается телега о чуваке, который лежал под пальмой и наслаждался жизнью, а потом другой, белый, чувак предложил ему заработать кучу бабла, чтобы (следи за рукой) потом лежать под пальмой и наслаждаться жизнью… Ну, все её помнят, правда?))
С другой стороны. Если мне много дано (а это говорят решительно все), то я тупо не вправе держать это под спудом. Если я не буду этим пользоваться, это отдавать, то оно убьёт меня изнутри. Разъест, как дорогая кислота — хрупкий сосуд. Дело даже не в метафизике: на эмпирическом уровне я просто рёхнусь в таком случае, и кончен бал.

Кхм-кхм. Кажется, в кои веки удалось зацепить что-то важное. Н., спасибо тебе за вчерашние пинки, мой ангел.

Факты, факты, факты. Я всегда стремлюсь опираться на факты. Это спасало меня полгода назад; должно быть, спасёт и теперь.

Я будто в тяжёлом сне и не горю желанием просыпаться. Брожу по кромке страха, не шагая за пределы. Даже прокрастинирую не потому, что мне трудно или надоело заниматься своей работой (хотя это переливание чистейшего оксида водорода из сосуда в сосуд реально достало), но потому, что так я могу защититься, заслониться от того, что должно происходить после.

мне страшно. Страшно так, что подкашиваются ноги, а рука сама тянется за фляжкой с коньяком. я, к своему радостному удивлению, всё ещё ненавижу алкоголь, но это мой единственный надёжный способ вырубить себя и не чувствовать этого страха.

Нет, я не буду сегодня пить. Просто мне слишком страшно. Страшно ещё и от самого страха. Вдруг он предостерегает меня от той сферы, куда мне действительно не положено лезть? Я пытаюсь двигаться вперёд на негнущихся ногах, перед глазами рассеянно мелькает закат над Невой и стрелка В.О. - но как мне понять, не морок ли уже одно это? Изначальная идея принадлежала мне как человеку, находившемуся совсем в иных социально-бытовых условиях, чем я сейчас.

Я не хочу пить. Но я хочу принять то, что мой привычный мир, который строился и видоизменялся годами, скоро рухнет в одночасье. Не будет больше тех мыслей и настроений, которые питали меня годами. Не будет блеска в глазах. Будет хрустальная витрина. Тиски. Ни одного лишнего жеста. Ни одной живой эмоции… страшно. Вот чего я боюсь: того, что опять у меня отберут меня. И того, что я не представляю собой ничего стоящего, поэтому просто проявляться - будет недостаточно. Вообще, тут целый пласт, который думать и думать.

Моя хорошая, может быть, ты и вправду слишком много на себя берёшь? В конце концов, это тебе не ногти пилить (к слову, тоже невероятно трудная работа, если её нормально делать, чтоб нормально было). Ты замахиваешься на одну из самых трудных сфер в этом мире; и быть милым маленьким гением, за которого все тебя держат, здесь недостаточно. Нужно уметь слишком многое, знать слишком много неуловимых нюансов и сложностей. Возможно, твой светлый ум гораздо лучше приспособлен под другие задачи, масса которых уже давно ждёт тебя, а ты продолжаешь биться апстенку до тошноты и мигрени, не говоря уж о субдепрессивных твоих состояниях.

Серьёзно.
Если ты поменяешь стратегию — мир не рухнет. (Уж скорее это произойдёт в обратном случае.) Есть маза, что стоит это сделать сейчас, пока твоя аутоагрессия не захлестнула тебя с головой и не заставила творить жуткие вещи. И пока ты опять не вляпалась в какие-то дурацкие истории ростов-стайл. Подумай об этом на досуге, а?..

Мне так плохо. Мне больше некуда и не во что бежать. То, от чего я осенью пыталась убежать в Ростов — настигло меня (считай) весной.

Все эти гребаные задачи, которые необходимо решать, не имея чёткого представления — как, и не чуя под собою ног. Невыносимое прежде ощущение, которое сделалось теперь выносимым, но от этого не менее мучительным. Я готова была бы выть в голос, если бы были силы и не был столь глупым повод.

Как же мне дурно. Как дурно…