Прошло уже достаточно много времени с последней сессии. Я понимаю, что мне плохо, и мне нужна помощь, но уверена, что для этого мне необходимо хотя бы попытаться написать о том, что со мной происходит последнее время.

Точкой отсчета своего нынешнего состояния считаю 19.02. Удивительно, что прошел уже целый месяц. Я была на операции по игре, и около часа-двух ночи мне позвонил Гор, услышал мужские голоса на фоне, спросил, где я, я ответила, что на операции между москвой и питером, он ответил, что тогда не будет мешать и бросил трубку. Я извинилась перед ним сообщениям во вконтакте, а когда в следующий раз проверила сообщения, увидела, что не могу больше ничего написать, потому что я в черном списке. рядом был мой хороший друг, который, основываясь на переписке, которую я ему пересылала незадолго до этого, советовал мне оставить Гора в покое и не трогать. Гор писал, что он вспоминает прошлое со мной и злится. Это было страшно. мне было страшно сделать хуже. я продержалась почти две недели. каким чудом - не знаю. старалась все время отвлекаться. Я начала заниматься игре на ударной установке. Сейчас это единственное, что меня спасает. единственное, что приносит мне удовольствие, и дает хоть какой-то смысл жить. я часто драматизирую, да, и могу преувеличивать. но за это время было очень и очень много моментов, когда мне было очень плохо, когда мне не хотелось жить, когда я думала о том, что все это больше не имеет смысла, что мне не хочется двигаться и стараться, не хочется ни работать, ни учиться, не хочется видеться с людьми, не хочется вставать с кровати утром ни в выходной, ни в будний. настолько часто становится жаль себя, что я достала саму себя, и мне кажется, что я ужасно достала всех вокруг. это подкрепилось тем, что за это время у меня были два человека, два, как мне казалось, друга, которые в течение буквально пары недель сначала были рядом, писали/звонили/приезжали, а потом что-то они внутри себя думали, и испарялись. Сначала один, потом другой. от меня просто все сбегают, и я не понимаю, почему.

Сначала я впала в уныние и бессилие, перестала понимать, зачем я себя куда-то тащу и заставляю что-то делать. Я потеряла веру, что что-то еще хоть когда-нибудь может стать хорошо. я больше не понимаю, зачем я делаю хоть что-то. не верю, что у нас с Гошей еще что-то может быть. не верю, что хоть кто-то может сдержать свое слово или свое обещание, когда их слышу. кто бы это ни был. я не верю в людей, не верю, что меня кто-то любит, что я кому-то нужна, не верю, что обещание мне может чего-то стоить.

Я не знаю, как об этом рассказывать. Прошло почти две недели, я не выдержала, и стала писать сообщения. Спросила, будет ли так всегда теперь. Я до безумия испугалась, что это навсегда. Что он больше не вернется. Никогда. Он ничего не ответил. Я пыталась позвонить. Он не брал трубку или сбрасывал. Мне кажется, что в тот момент что-то сломалось. Я потеряла веру, и вместе с ней потеряла весь смысл. И я больше не знаю, куда себя деть. Не знаю, что с собой делать. Писать про то, что жизнь дерьмо и все тлен быстро надоело. Никто не воспринимает этого всерьез. Даже я сама. Но это не меняет того, что я действительно так считаю.

Потом я написала Гоше, что мне нужно забрать вещи с Сокола. Самокат, тк сезон уже, осенне-весенние вещи. ответил. я приезжала 5-го марта, в субботу. все собрала, посидела с Гошей в его комнате. меня все время подводит память в деталях. мирно - не было, но и ссор тоже не было. была только странная и напряженная атмосфера, и тепло. все такое же тепло, я не понимаю, как такое может быть, зачем мы все еще так держимся друг за друга, почему все еще говорим друг другу о любви, и обнимаем как самое-самое драгоценное в мире. зачем все это? я не понимаю нас, не понимаю его, не понимаю себя. мы не говорили ни о чем важном в тот день. а во вторник договорились, что, возможно, он приедет ко мне с ночевкой, ведь мама была в отъезде. до последнего, снова, было неизвестно, приедет или нет. но приехал, принес цветы. вечер был волшебным и прекрасным, я боялась его нарушить. ночь тепла, сериалы вечером и весь следующий день. поцелуи, все это - как будто ничего не произошло, как будто мы не расставались, будто все это нам просто приснилось. Он уехал вечером, и с тех пор мы еще не виделись. мы переписываемся, но от этого мало положительных эмоций. он пишет, что любит меня - но я не верю, и не радуюсь этому. он иногда присылает фотографии, и я рада его видеть хотя бы так, но этого недостаточно, и мне снова становится только грустно.

день рождения, да. он написал, что может рассказать, как все прошло, а потом пропал и не отвечал, только одно сообщение - занят. на следующий день расписал, чем занимался, как бухал с друзьями. и я начала злиться. как можно говорить, что любишь человека, но при этом, понимая, что любимому там плохо, спокойно бухать с друзьями и считать, что это - занят. дальше - больше. была переписка, очень-очень долгая переписка, более четырех часов. обо всем. выяснилось, что тогда, на операции, он звонил, потому что ему было плохо, и сделал вывод, что мне в такие моменты звонить нельзя, и поэтому исчез. когда я пыталась объяснить, что я ответила на звонок, и была готова говорить, и написала сразу же, и о том, как я боялась связываться с ним, потому что боялась сделать хуже, в ответ были только "ахахаха", он мне не верит. не верит, что мне было плохо. и написала я потом только для того чтобы забрать вещи. так для него это выглядит.

мы первый раз говорили, пусть и по переписке, о том, что случилось на достоевской и почему мы расстались. но бестолку. абсолютно. это был мучительный разговор обо всем сразу, о нас, о суициде. но никто не слышал никого, кроме себя. и после некоторых вещей, которые он писал, я окончательно пришла к выводу, что все бессмысленно, что ничего не изменится, мы никогда не сможем услышать друг друга, понять, принять, поверить.

последние дни переписки с ним стали совсем странными. иногда нам есть что сказать друг другу, но шаг в сторону - смерть. один неосторожный шаг в сторону, и мы останавливаем сами себя, потому что это опасно. потому что не хотим ссориться, и молчим. в последний раз хватило того чтобы я написала в ответ на вопрос как я, что я "не очень хорошо". спросил почему, я ответила, что причин много, но не уверена, что хоть об одной из них стоит ему писать. потому что - страшно. потому что не хочу конфликтов. ответил, что уже этого оказалось достаточно. а что я могла ответить? что мне плохо без него, и в очередной раз ныть о том, как я бессильна? рассказывать, что теперь я переключилась в режим злости, что последнюю неделю с каждым днем я все сильнее ненавижу людей вокруг, весь мир, свою жизнь и больше всего себя? о том, как сильно я себя ненавижу, как меня переполняет клокочущая ярость, и стоит кому-то попытаться выйти со мной на контакт, любое неосторожное движение - и это выливается на него/нее? левые люди на улице, которых как-то не устраивает то, что я делаю, одногруппники, ингрессеры, мать, люди, которых я время от времени считаю друзьями, Гор… Гор единственный, кому я стараюсь ничего не высказывать. слишком страшно. я понимаю, что эта ярость вызвана не людьми, а какими-то моими внутренними проблемами. я понимаю, что мне же от нее хуже всего, потому что я, нуждающаяся в людях, отталкиваю их от себя. но. я реагирую на то же самое, на что и раньше. раньше меня задевали любые мелочи и мне становилось больно, обидно, мне хотелось плакать, я была не в состоянии ничем заниматься, только жалеть себя и ныть. мне это надоело. я решила, что злость практичней. потом мне стало смешно. и теперь, когда я вижу что-то, что задевает меня, я ехидничаю, я обливаю дерьмом всех и все вокруг. так мне легче. странно, что я всегда любила обнимать людей, даже сторонних, с улицы. кого угодно. сейчас, когда меня переполняет злость и ненависть, мне этого больше не хочется. мне это не приносит радости, если только я ненадолго не перехожу обратно в другой режим, когда мне снова ничего не хочется, просто жаль себя, и стоит только начать думать - как захочется плакать. я избегаю думать. когда я начинаю думать, мне становится грустно и плачется. я этого не хочу. но я не знаю, что мне делать дальше, куда я двигаюсь, и смогу ли пережить этот период. последняя фраза кажется мне отвратительно глупой. потому что мне не хочется переживать, не хочется смотреть вперед, потому что я не увижу там ничего хорошего. потому что кроме этой злости и ненависти, или жалости, когда заканчиваются силы, во мне больше совсем ничего не осталось.