Убегал от прошлого, в попытках измениться - проиграл этот марафон.

потихоньку присматриваюсь к тебе и вспоминаю как это "быть вместе"

Посмотри в глаза своему внутреннему отражению.

Эти отношения длиной в 8 лет - самые сложные и непростые, самые долгие.

Я ненавидела. Люто. Плакала ночами, отчаянно мечтая вернуться обратно в родной город.
Потом исследовала. Проверяла свои границы терпения и воли.
Потом влюбилась. В улицы, здания, мелькавшие в окнах такси, в парки. Привыкла к удобству, скорости, темпу. Устроилась. Обосновалась. Расслабилась.
А потом пришлось уехать. Недалеко и ненадолго вроде бы, но этого хватило, чтобы… отвыкнуть. И теперь, как после долгой разлуки, командировки, армии, вынужденной ссылки - возвращаюсь. Страшно. А как встретит? Любит ли? А я все еще...?
И замираешь, потому что все горит от предвкушения, азарта и страха.

А город простой. Ему не нужны обещания или любовь - он и так знает себе цену. Городу много лет, и от его мудрости и проницательности иногда хочется кричать. Он ничего не обещает и не ждет, что ты останешься. Не пожалеет, но и не прогонит. Город просто будет: с тобой или без тебя. С твоей любовью или с твоей ненавистью. Ему все равно, что ты захочешь в нем увидеть: его историю, его шум, его жестокость или его возможности, тихие улицы или шумные бары.
Город пережил столько, что тебе и не снилось. Видел и огонь, и жестокость, слышал и шепот, и мольбы, крики и проклятия.
Городу все равно, что ты о нем думаешь.
Но если любишь - тебе в нем будет хорошо. Потому что ты его принимаешь. А он тебя.

Когда вы много лет живете с одним человеком, он становится похож на карту, которая валяется в бардачке машины, – такую же потрепанную и затертую, изученную настолько, что можно нарисовать ее по памяти, и именно поэтому вы все время берете ее с собой в поездки. И все же в самый неожиданный момент у вас словно открываются глаза. Вы замечаете незнакомый поворот и живописный утолок, которого раньше не было, и вам приходится останавливаться и убеждаться, что это место совсем не новое, просто вы его раньше не замечали.

Джоди Пиколт «Ангел для сестры»

Что-то слишком, что-то не по мне. А я в позиции "посмотри, я все же справляюсь"
Только кому я говорю посмотри? Кому, блять, кому. Что мне важно усвоить? Что ты мне хочешь показать? Что невыносимое — выносимо? Да я знаю. Но еще, больше всего я хочу знать, что невыносимое вовсе необязательно переживать, можно выбирать лучшее, можно выбирать хорошее, и оно есть, и этого много. Это разве не себе я повторяю, что мир изобилен, что ты можешь взять от него лучшее, что он даже за.
Я стою потупившись, перебираю с ноги на ногу, как ребенок, который наказан, которому сказали нельзя. Я никак не могу себе разрешить, сказать можно. Сука

сомневаться во всем и верить всему — два решения одинаково удобных, и то и другое избавляет нас от необходимости размышлять

это я стою в темном тоннеле под жуткую музыку и напеваю под нос: «за то, что только раз в году бывает май, за блеклую зарю ненастного дня…». настя считает мне в рацию. раз, два, три. и я открываю деревянные ставни, оказываясь перед зеркалом гезелла, на «три» по его контуру зажигается светодиодная лента. я кричу животом. профессионально. это одна из тех вещей, которые я умею делать отлично. орать. людей за стеклом отбрасывает в другой конец комнаты. потом они будут вспоминать этот момент со смехом и рассказывать на тусовках. а я забуду через три секунды. закрываю ставни и иду по тоннелю. «кого угодно ты на свете обвиняй, но только не меня. прошу не меня…»
много энергии нужно, чтобы актерить. я уже и забыла об этом. нужно очень верить в свои силы… не знаю как объяснить. уверенность в себе должна быть безусловной. когда ты говоришь с игроками, нужно дать словам энергию, силу. а силу дает только уверенность в своей правоте, в своей опасности. если ты сам веришь, что ты опасный — люди это почувствуют и будут делать как им сказали. я по жизни вообще не опасная, только притворяюсь. я вообще в свои силы не верю. я в раздрае. ты меня бросила. я себя чувствую глупо. а еще я 155 см ростом, и глаза у меня добрые. слава богу, в темноте это не так важно.
если ночуешь на работе, то дни кажутся бесконечными. вереница событий. круговорот людей на ресепшене. я заперта на локации, я тут весь день. листаю ленту, заказываю самокат, проверяю твой онлайн за каким-то хуем. ты мне, конечно, не пишешь. когда-нибудь я получу сообщение от твоей аватарки? или мы так и закончим? в молчании. мы не бываем в сети одновременно. когда ты заходишь — я, возможно, ползу по полу или корчусь на стене. или кричу на кого-то.
профессиональная деформация. смотрю как актерят наши стажерки. вот это эмоции, ахуенно страшно. и голос такой надрывный. я завидую насте. у нее умерла кошка на неделе, поэтому она просилась поорать на людей. я смотрела по камерам. когда человек кричит от боли — это видно и слышно. я так уже не могу. я даже разговаривать не могу на эмоциях, если актерю игру. для меня это уже автоматизм. я знаю когда надо сорвать голос, чтобы игрокам стало страшно. и я так ебано себя чувствую, так тошно и хуево от всего, что произошло за эти две недели. я лежу на кровати в темноте и жду игроков, думаю о тебе. бесконечно гоняю эти мысли в голове. думаю о твоем лице. и о том, что ты просто блять не должна была так со мной поступать. ты мне обещала, что не будешь делать такую хуйню. и я чувствую себя обманутой, ущербной, убогой, одинокой и выкинутой. но все равно не могу выкричать это. я поднимаюсь с кровати с безумным лицом, людей в ужасе перекашивает. а я просто… просто кричу животом. думаю об обеде. и о том, что хочу курить. твою мать. безнадежно.
наверное, это какой-то прикол моего окр. и ненормально так много и так долго переваривать наше взаимодействие. я отматываю в голове время назад, к дню, когда мы только познакомились. прокручиваю в голове заново, пытаясь найти день, когда все пошло по пизде. как будто бы и не было конкретного момента. я так и не понимаю. вот был день, когда я проснулась в 8 утра, чтобы проводить тебя на работу. и мы никак не могли встать, чтобы расстаться на 12 часов. так тепло и хорошо. и потолок в комнате был залит солнечным светом. и ты мне писала, что любишь меня. спускалась в метро и писала вот такую хуйню. вау. я думала «вау, правда?». просто невыносимо круто. правда. и мы говорили про сяо. и так холодно было в квартире ждать тебя с работы. но приятно, что я могу тебя ждать. и что ты придешь и все еще будешь меня любит. за ним в памяти уже идет день, когда я приехала из бара ночью и рыдала в истерике, а ты меня успокаивала. и говорила, что все нормально. и что тебе нечего сказать. а я все равно так много плакала, что на утро под глазами появились сухие пятна. плакала и думала — откуда оно все только берется? я ведь не такой человек. кафель в ванной был липкий и холодный, и я просто… типо хотела, чтобы ты сказала мне хоть что-то хорошее, чтобы я успокоилась. соврала что угодно. любую хуйню. любую.
это мы с сашей едем в час ночи на электричке. пьяные. я так сильно по тебе скучаю всегда, но, когда пью — особенно. я много работаю, я пиздец много работаю. настолько много, что мысли о нас отходят на второй план. насильно. но сейчас мне хотелось бы залезть в твою голову и там свернуться, уснуть. если откровенно, даже если мне грустно из-за тебя, это все равно приятно, потому что связано с тобой. я это ненавижу. скучать по тебе. грустить из-за тебя. прекрасное осознание, что между нами было что-то большое. я знаю особенности психики, пройдет несколько месяцев, и я буду этого лишена. уйду в безразличие. но сейчас я могу этим насладиться. пока я еще грущу, пока мои голые фотки не потерялись в твоей галерее, пока все это еще существует… пока это еще имеет значение.