"Зачем ты спишь в моей голове".

Тихо, спокойно, грустно.

Чёрт побери,
Чёрт побери,
Чёрт побери,
Ч
Е
Р
Т.
Я словно покойник, решивший, что он живёт.

Страшно – не видеть руку, которую так желаешь видеть. Руку мягкую, бледную, со следами, что оставила жизнь, руку с прекрасными длинными пальцами. Руку, протянутую к тебе. Руку, протянутую тебе.
Руку друга.

Я всегда протяну. Не бойся.

О таких встречах пишут в книгах, их вспоминают и через десять, тридцать, шестьдесят лет, ненароком рассказывают людям в застывших очередях. Такие моменты называют переломными, когда пересечение с человеком ломает в тебе что-то старое, ограничивающее, что, наверное, мешало тебе расти и двигаться дальше, и тебе, как змейке, теперь нужно сбросить старую кожу, стать кем-то более сильным, смелым, решительным (если, конечно, твою кожу не сняли насильно, слишком тебе навредив).
И попробуй выкинуть из головы это имя. Некоторые вещи, всё-таки, ничем не выбить из человеческой памяти. Только смертью. А запомнит ли душа?

Какая чудесная симфония.
В слова своих добрых друзей Элли своим волшебным голосом и музыкой словно вдыхает новую жизнь. И мне кажется, я готова слушать это постоянно, проливая слезы и кружась по комнате.

"От тебя остается в памяти только хорошее. Чистое, как приходы, белое как твои простыни, как молоко, как твоя кожа и запах лимонных маффинов", Элли.

Мне казалось постоянным моё отношение к порам года, думалось, я вечно буду тянуться к Весне, как ребенок к матери, зло пинать снег, мучаться на солнце в поле летом, осенью кружиться по дороге домой у каждого деревца, чтобы забрать на память его листья. Каждый год воспоминания бы прибавлялись, становилось бы больше знакомых запахов и картин, имен и голосов, но каждый из них будоражил бы меня так же, как делал это раньше, так же бы отталкивал, менялась бы лишь глубина чувств.
Но в этом году я поняла, как сильно может полюбиться за несколько дней прежде злая Зима, даже выматывая тебя неделями и после пробуждения сразу бросая в омут, если только пару раз улыбнется и покажет, сколько красоты и свежести под коркой грязных узоров на стеклах.

Во снах мне стало казаться, что кругом далеко и не тихо. Подумалось, быть может, я настолько привыкла к нестихающему крику, что это стало казаться мне звонкой тишиной?

And that's how I'm gonna die
I'm gonna close my fucking eyes
And wait in darkness for higher meaning