Трудно запоминать сны, когда нужно вставать и куда-то бежать.
__________________________________________
Сегодня снилась война. Причём опять какая-то воздушная атака.
Я бежала по дворам, видела, как горят домики на детской площадке, панически думала, что надо успеть попрощаться.
Самолёты летали яркими точками по небу и сбрасывали бомбы, а я всё пыталась убежать, а на подходе к дому пространство сгущалось вокруг меня, как желе, и не давало двигаться. Воздух был горячий, и им невероятно трудно было дышать. Я знала, что домой бежать бессмысленно, нужно какое-то убежище, надо было в центре остаться и в метро, вниз. Но сейчас уже поздно, и не стоять же здесь, под бомбами.

Потом я ещё ехала куда-то на автобусе из другого сна, и мне дали новую е-карту, где был маленький электронный дисплей с кучей дополнительных функций, вроде местного времени, остатки поездок и вип-мест.
Потом я почему-то украла из автобуса одеяло и подушку, которые там лежали на всех местах. Одеяло потом вернула. А подушку себе оставила.

Потом мы с Дашкой оказались в деревне у моей бабушки (а во сне это всегда символ безысходности и атмосфера непоправимого). И опять пережидали какую-то воздушную атаку. Я выключила телевизор, чтобы его не засекли радаром.
Бабушка (не моя, а какая-то другая) говорила, что пора бы уже с ними войну начать, что они с нами воюют. И рассказывала про девятнадцатый век, чтобы перед смертью передать нам свои воспоминания.
Мы резали салатики.

Потом я резко оказалась на вечеринке для прессы, где коктейли стояли в баночках из-под варенья на стенах, и их нужно было делать самим. И там тоже была эта отвратительная атмосфера угрозы.

________________________________________

Несколько дней назад снилось, что сажусь на автобус до автовокзала, чтобы выйти там и пересесть на другой, до дома.
А потом выясняется, что я перепутала, и я уже на автовокзале, и это был не конечный пункт, а начальный, я села на междугородний автобус и теперь еду на ночь глядя в какой-то лес.
Я прошу остановить на следующей, чтобы перейти трассу и поймать обратный автобус, выхожу, но вместо тёмного леса там солнечный день, ручеёк, вытекающий из-под бетонного мостика, и я сижу на нём и пускаю кораблики, и мне хорошо, и я забываю, что мне надо домой.

__________________________________________

Нравится, что когда начинаешь вспоминать один сон, в голову приходят давно забытые и не записанные другие, похожие по атмосфере.
Это как поиск в мозге по ключевым словам.

Только не могу вспомнить сюжетную линию, помню только набор картинок-образов. А как его опишешь.
__________________________________________

Снилось когда-то давно, наверное, месяц назад, как я приезжаю в маленький городок с однокурсницей, пусть это будет Верхняя Пышма (ни разу туда не заезжала, но все городки рядом с большим городом в моих снах - это по умолчанию она).
Там был холм, дорога на который поднималась спиралью, на вершине холма стояло круглое выпуклое зеркало, как в супермаркетах для камер. И автобусная остановка там же была.Открывался вид на домики, какую-то церквушку, кварталы.
Там, на вершине, был дом, и в нём произошло много событий, но их вспомнить не могу, не хватает связи, тут кусок воспоминания, лежащий рядом с последним сном, заканчивается, и дальше нужны уже другие ключевые слова. Помню только что-то про комнаты, нож, повара, картину. Ещё вертится в голове "спутниковая тарелка".

В последнее время слишком часто снятся люди из школы.
Хотя я по ним совершенно не скучаю.
Интересно, к чему это? К внезапной встрече выпускников?

Сегодня в моём сне было ужасно дождливо, мы шли с однокурсниками по каким-то кварталам, похожим на улочки возле Динамо, в квартиру к Эльке, потому что туда переехал Коммуникатор.
Там был туалет с таймером (каждому выделялось 15 секунд, не успел - сам виноват), а все комнаты, кроме Элькиной, были переоборудованы под помещения кафе.
Я спрашивала, не мешают ли ей спать столики. И как это, когда в дом постоянно приходят сотни чужих людей. Неудобно же. Прибираться надо перед ними, переставлять ничего нельзя.

В соседней квартире был театр Музкомедии.
Когда мы ехали в маршрутке с Лизой, мой неприятный одноклассник (он в жизни похож на смесь боксёра и гопника, переодетую в костюм) сказал:
- а может, ну эти пары? Пойдём на какого-нибудь красавчика смотреть.
- куда?
- в Музкомедю, конечно.
- нет, спасибо, я польщена, но мне нужно на семинар идти, я же готовилась.

А второй одноклассник, высокий, как шпала, но тоже похожий на гопника в костюме, подкатывал к Лизе. А она так кокетливо, с её фирменной иронией: "Ну пойдём"))
И тогда во сне какой-то невидимый Вебер сказал мне:
- ээ, неет, ты так ничего не добьёшься, видишь, сама виновата, тебе предлагали. А Лиза молодец.

А я босиком по мокрому снегу пошла на семинар. Он был на перекрёстке, вокруг были голые ветви деревьев, и мы с одногруппниками расселись прямо там.
Пришла Калганова и начала что-то рассказывать про особенности синтаксиса, а я начала засыпать.
Даже на парах, которые мне снятся, я засыпаю.
Но в результате наоборот, то ли проснулась, то ли выкинуло в другой сон, который не помню.

Снилось ещё два сна, эти уже более жизнерадостные.

В первом мы с Дашкой снова попали на Алтай.
С какой-то странной экспедицией.
Помню плохо.

Было поле с очень высокой травой, выше головы, из-за которой не видно ничего в радиусе двух метров, и текла река. Мы сидели у костра, еду готовили, среди всех была почему-то моя школьная учительница литературы, она рассказывала нам о природе.
Солнце было очень яркое, и я вспомнила, что сейчас сгорю.

Вещи были всё так же раскиданы, как в предыдущем сне, и средство от загара на стоянке я так и не нашла, но надела смешную панамку с длинными волнистыми полями.

- А далеко отсюда до Учара?
- Нет, восемь километров, ты же помнишь
- Где мы тогда? Из-за этой дурацкой травы ничего не видно
- Да вот. По долине пройдёшь вот туда метров 900 - и выйдешь как раз к тому месту, где Чульча в Чулышман впадает.

Я так обрадовалась. Я прыгала и обнимала всех, кричала, что наконец-то смогу вернуться. Стемнело, кстати, только луна светила.
- Ты не думай, - раздался голос из травы, - не так просто этот километр пройти по траве босиком.

А я и правда была босиком. Да ладно. Километр какой-то. Фигня.

- Вам проводник нужен.
- Проводник? У нас есть проводник.

Тут появился Лесник, который из коммуникатора. Смешно, но у меня во сне он действительно был лесником. И мы пошли по этой траве непонятно куда.

***
Когда мы пришли, почему-то это был город с воротами из бамбука, какой-то средневековый Китай.

Мы пришли в странную комнату с белыми высокими стенами. Вдоль стен рос бамбук до потолка, в горшках.

- А я тут птичек развожу, - сказал Лес. И протянул нам большую коробку с маленькими классными белыми птичками. Они были размером с полпальца, очень маленькие, пушистые, белые, и мы их очень долго гладили и улыбались.
- А что они едят?
- Бамбук едят. Видишь, я специально выращиваю. А ещё мне в подарок четыре велосипеда дали, когда птичек покупал. Один прогулочный и три гоночных.
- Зачем?
- Чтобы птичек выгуливать. Они же размножаются.
- У тебя же их очень много. Они же как кролики. Чем ты их будешь кормить, они же умрут!

* на этих словах птички превращаются в таких же маленьких, белых и пушистых, очаровательных кроликов, и тут же начинают размножаться.

- Это не все. У меня ещё в другой коробке детёныши растут.
- Ты тогда велосипеды продай. Зачем они тебе. Тем более, смотри, они китайские, у них шину с колеса можно снять за одну секунду. И вообще. Кому в здравом уме придёт в голову птичек выгуливать? Они же маленькие, их задавят, и не угонятся они за твоим велосипедом.

***
Потом я почему-то оказалась на берегу Исети. Там таял лёд, летали эти маленькие белые птички, и под водой был вход в какой-то музей.
Мне нужно было туда, но я искренне не понимала, как можно под водой туда зайти, а люди шли и шли. И вода их постепенно скрывала.

Тогда я подняла сумку над головой, чтобы документы не замочить, и зашла сквозь холодную воду.

Там был не очень музей.
Скорее, общага с разноцветными стенами. Это был длинный сон, но я его плохо помню. Я там договаривалась с мастером по маникюру (здоровенный такой странный мужик) подпилить мне ногти, а он от меня куда-то убегал, и потом сказал прийти в понедельник утром, когда салон ещё будет закрыт и никого не будет.

Потом мы пошли к кому-то в гости в этой же общаге, что-то пили, там были то ли мои одноклассники, то ли Надя, то ли какие-то дети, в этих цветных стенах очень долго искали нужную комнату и просились переночевать, но были какие-то проблемы.

***

Потом мы с Дашкой оказались в антикафе. Я твёрдо знала, что это тот самый конкурент Коммуникатора, про который все говорят, но как-то раньше времени не было зайти (Фрэндс-клаб, что ли? Или Четыре комнаты?)

Но комната была одна. Большой красный круглый зал с прозрачными стенами с трёх сторон, в конце зала длинная барная стойка. Приглушённый свет, красные стулья вокруг красных круглых столиков.

Мы сидели скраю, почти у барной стойки, была ночь, и Дашка рассказывала мне что-то про Прагу, мы перед ноутом сидели и явно планировали очередную авантюру.

Нам принесли пиццу и кока-колу в странных пластиковых ёмкостях, похожих на батарейки. Я стала говорить, что здесь не так уютно, и Коммуникатор всё равно лучше.

Потом темноволосая девушка-бармен посоветовала нам похудеть с помощью супер-коктейля из кофе и какой-то штуки на букву Ш. Я слово не помню. Выписала нам астрономический счёт, один этот коктейль стоил 720 рублей, и пить его нужно было каждый день.

Я отказалась и разразилась длинной тирадой о том, что мы попадаем в замкнутый круг: чтобы похудеть, нужно заработать много денег, чтобы заработать, нужно найти хорошую работу, чтобы успевать хорошо жить и деньги неплохие получать, а чтобы найти такую работу, нужно похудеть, и жизнь пытается поймать нас в свои сети и подчинить условностям, а мы не должны попадаться на эту уловку.

Потом я посмотрела в окно и долго говорила, как окружающий квартал похож на место около моего дома, и как тоскливо - одни серые коробки, голые деревья и блочные здания советской постройки.

К нам подсели странные женщины из-за соседнего столика, сюжет стал странным образом перемешиваться с первым сном про однокурсницу и коньки, где я падала на лёд в торговом центре и был какой-то дикий праздник.
Потом прибежала мама, к ней подбегал мужчина, подозрительно похожий на корректора из сна-антиутопии (значит, всё-таки есть в снах лица! Просто я их тоже не запоминаю, когда просыпаюсь, мне в жизни-то нужно человека минимум три раза встретить, чтобы лицо запомнить, если у него нет каких-то индивидуальных и очень запоминающихся черт). Корректор плясал и пел песни, а мама была очень весёлая, и я просила её дыхнуть на меня. "Не только же тебе меня проверять"

Потом всё смешалось в какой-то дикий водоворот картинок, и ничего внятного я больше вспомнить не могу.

Сегодня снилось, что у меня хотят отобрать мозг.

После жизнерадостного сна, где мы с одногруппницей катались ночью на коньках и обсуждали, мешают ли мужчинам ступеньки подниматься по лестнице, я непонятно как попала в середину другого сюжета и оказалась в закрытой комнате.

Шкафы с книгами, стол посередине, заваленный беспорядочно раскиданными вещами, мощная, но по-домашнему уютная сейф-дверь. Вокруг стола напряжённо ходят четыре человека.
Все прекрасно понимают, что происходит.
Больше всего это похоже на голливудский блокбастер-антиутопию со мной в главной роли.
__________________________________________

Из действующих лиц:
- мужчина в накинутом на костюм белом халате, насчёт черт лица ничего сказать не могу. Моя никакая память на лица мешает мне не только в обычной жизни, но и во сне. Я даже не могу сказать, снятся мне люди сразу с расплывчатым пятном вместо лица, или я уже потом не могу вспомнить, как они выглядели во сне. Скорее, второе. Или я вообще не смотрю на лица героев сна, что тоже трудно представить.
Два других героя (у меня они постоянно трансформировались и принимали образы разных людей, как это бывает во сне. Сначала мужчина средних лет и молодая женщина, потом там невероятным образом материализовалась моя мама, но в результате они стали двумя девушками, одна худенькая и молодая, другая полноватая и чуть постарше.

__________________________________________

Жители этого мира по законам жанра разделялись на две части: власть имеющие и стадо баранов обычные граждане.
Роль полиции выполняли корректоры - люди с медицинским образованием. Они ловили деструктивный думающий элемент и вкалывали им специальное лекарство. После которого атрофируются умственные способности, но не полностью: человек просто не может строить логические рассуждения, анализировать сложившуюся ситуацию, а значит, безоговорочно подчиняется власти и живёт себе в своё удовольствие.

Такие люди счастливы. Все проблемы за них решит государство, в голове у них нет лишних вопросов, они радостно жуют свой небольшой кусок хлеба, ходят на работу (она тоже не требует умственных усилий и сводится либо к физическому труду, либо к простым обслуживающим функциям: кассиры, продавцы, операторы автоматизированных производств...) и позволяют нормально функционировать обществу.

В стране, где происходит действие, видимо, недавно произошла революция или военный переворот. И действию лекарства ещё подвержены не все, корректоры отлавливают сопротивляющихся и либо убивают их, либо вкалывают лекарство.
В будущем вакцинация будет проводиться сразу новорожденным детям, и проблем не будет.

__________________________________________

За мной вокруг стола бегает мужик-корректор в халате. А я сопротивляюсь. И геройски говорю, что лучше умереть, чем так, как они. Двум другим героям лекарство уже вкололи, но оно действует постепенно, и сейчас они ещё обычные люди, просто без склонности к бунту - она исчезает первой. Через несколько дней процесс завершится, и они станут полноценными членами общества с индивидуальным номером (который вместо документов).

Корректор уговаривает меня и уверяет, что я стану счастливой. И ему, в общем-то, меня даже жалко, потому что он не хочет убивать и старается силой или хитростью запихать в меня лекарство.

Я вырываюсь, и он тычет меня маникюрными ножницами в живот. Идёт кровь, я испуганно отбегаю, а он кричит, чтобы я немедленно выпила лекарство, иначе умру от раны. Я поворачиваюсь к вакцинированному мужчине (он тоже врач) и прошу у него аптечку. Потому что ничего из рук корректора брать нельзя - там та же государственная вакцина, только в другой форме.
Бывший врач сочувственно уверяет меня, что от раны маникюрными ножницами я не умру. Но помочь ничем не может.

Через какое-то время корректора вызывает начальство, и он уходит в коридор.
Первое, что я делаю - открываю окно и выбрасываю в него упаковку с вакциной. Другие герои хватают меня за руки и испуганно говорят:
- Что ты делаешь? Ты не понимаешь? Ты сейчас не оставила себе другого шанса, ему теперь остаётся только убить тебя.

Значит, надо бежать.
Я закрываю изнутри дверь на всевозможные замки, судорожно начинаю скидывать самые необходимые вещи в сумку (наше имущество раскидано по комнате).
Хватаю старые документы. Если у меня их найдут, пока буду бежать - я обречена, но это мой единственный шанс.
Часть страны ещё не захвачена этими. Главное - перебраться за границу, а там я смогу, например, работать учительницей. Бегаю кругами по кабинету в панике. Тёплые вещи. Нужны тёплые вещи.

Тут, к моему ужасу, дверь, тщательно закрытая изнутри, спокойно открывается и в кабинет заглядывает какая-то жуткая чиновница, похожая на седую рыбу. Нас она не считает за людей, видит, что корректора нет, закрывает дверь и уходит.
Вакцинированные подсказывают, что запоры действуют только на обычных людей. Власть имеющие могут легко проходить сквозь собственные двери.
- Но ничего, беги так, быстрее, он подходит, но мы покараулим. Давай, давай.

Я подбегаю к чемоданчику корректора, хватаю оттуда его документы (смогу выдать себя за него, если поймают, главное, вести себя уверенно, если врёшь, это я умею). Достаю какое-то оружие.

И без тёплой одежды, которую так и не успела найти, в каких-то нелепых лосинах и летних кроссовках, в расстёгнутом пальто (оно, как назло, зелёное, яркое и бросающееся в глаза), раскрываю настежь окно.
В последний раз смотрю на вакцинированных.
- Жалко, что вас уже не спасти. Спасибо за всё. Прощайте.

Прыгаю на снег. Всего второй этаж. Вроде не заметили. Теперь бежать, пока корректор не вернулся и не поднял панику. К счастью, заседания у них долгие.

___________________________________________

Сон обрывается.
Я проснулась и в состоянии полусна начала думать, чем там всё могло закончиться.
Бежать трудно.
На улицах патрули, ночи холодные, в лесу остаться не смогу - замёрзну. У меня ни денег, ни еды, только фальшивые документы корректора.
Надо быстрее добраться до границы, и, если повезёт, если не остановят, то останусь жить.
Если на настоящих корректоров наткнусь - они не простодушные патрульные. Сразу расстреляют.
Ладно, врать я умею. Может, и повезёт.

Не буду писать про поганый медосмотр.
Зачем гадости вспоминать, я уже сказала сегодня громко, как люблю нашу медицину, бюрократию и национальную специфику.

Скажу лучше, что снился Питер.
Смутно помню, но там была Лиза и кто-то ещё, мы катались по зимне-весенним улочкам на автобусе и возвращались пешком тем же путём, терялись в странной нелинейной геометрии его улиц. И ещё там вечерело.

Очень удобно спать в маршрутке, если сесть на заднее сиденье, ехать до конечной, громко включить музыку и не снимать солнечные очки. Окружающего мира нет, тебя тоже. Есть только смутно различимые сквозь сон треки с плеера.

Сегодня снова смотрела свои укуренные сны вместо пар.

В этот раз шла борьба за человечество после того, как папа дал мне почитать какую-то книжку по философии.И я начала читать её с любимого места, чтобы поймать вселенскую мудрость.
Во сне я говорила много умных непонятных слов, сейчас, к сожалению, свои монологи вспомнить не могу, цитировала Канта (которого я сроду в руки наяву не брала). А на кухонном столе разворачивалась война.
Был какой-то змей отвратительный, похожий на фигурку из детских конструкторов для мальчиков. Было его войско.
И я должна была пожертвовать либо своими родственниками, либо благополучием мира, причём, там так всё было закручено, что для спасения мира я сама должна была нанести им смертельное ранение. И решение нужно было принимать быстро.
Что я.
Я спасла мир. А потом очень долго плакала во сне.

Мне, кстати, потом дали в награду какую-то очень крутую старинную книгу, вроде словаря, но универсальнее. Она была в тёмно-синей обложке, одновременно очень маленькая и очень большая. И лёгкая.
Наверно, это и была та самая книга с ответами на все вопросы, о которой я как-то рассуждала с перепоя наяву. И думала, что если бы она существовала, за неё пришлось бы платить страшную цену.

А потом, видимо, подсознание решило, что хватит боли и безысходности, и мой личный постапокалипсис сменила радостная картинка самолёта, летящего над морем и зелёными садами. В тамбуре этого самолёта (да, там был тамбур, самолёт был многовагонный и я даже летела в плацкарте) копошились на полу какие-то мультяшные дети. Не очень люди, просто странные разноцветные гуманоиды. Их воспитательница говорила им не шуметь и за что-то ругала.
Было тихо, тепло и спокойно.
Потом в южном солнечном городе мальчики прыгали в воду с бетонных опор моста и соревновались, кто дальше.

И закадровый голос говорил, что все наши кошмары от того, что мы начитались страшных книжек.
И я поняла, что всё это мне не то приснилось, не то я прочитала в той книжке, которую мне папа дал в начале сна. И стало легко.

А что я.
Я сплю.
Просыпаюсь почти в восемь вечера.

Мне снится, как я клею непривлекательных и тупых молодых людей около бани, как люди на машинах ездят по сложным и запутанным загородным дорогам у меня под ногами, с включенными фарами и в кромешной темноте, под дождём.
Как праздную Новый год в компании не то Даши, не то Лизы, не то Типичного Екатеринбурга, не то Нади и древнего интернет-сообщества, которое собиралось в дендропарке, когда я была в восьмом классе. И это всё превращается не то в бешеную вписку, не то в странную школьную дискотеку со стульчиками по периметру зала.
Меня там спрашивали о наличии паспорта и пытались познакомить с Ургантом.
Там был ещё какой-то собирательный образ брюнетки-тусовщицы с хвостиком, которая старше тебя и указывает, что тебе делать, и её нужно слушаться, она слегка высокомерно к тебе относится, но, в общем-то, может помочь.

Там было здание с чердаком-курительной комнатой, в которую нужно было заходить через маленькую дверь, похожую на шкафы-антресоли в советских квартирах. Я ещё мучительно долго пропихивала туда Аню Гринь в моих солнечных очках, а она падала на пол и обижалась на меня.

Там за окном была вселенная. И город, магазин пуховиков, ядерные реакторы с урановыми стержнями, высовывающимися из-за гаража. Но самое главное - там была вселенная.
Если в комнате был идеальный порядок, то и вселенная была в порядке.
А потом пьяные люди всё разгромили на прокуренном чердаке, и за окном появилось пять лун разного размера. И какие-то кометы. И всё вернулось в состояние хаоса.
Когда я положила матрас на место, одно из завихрений во вселенной исчезло.
Потом мы прибрались, и ситуация более-менее стабилизировалась, только пять лун остались.

__________________________________

Очень интересное ощущение:
когда начинаешь вспоминать сон, из подсознания всплывает пласт давних забытых снов, похожих на последний деталями или атмосферой.

Как меня за станцией метро Динамо ловила милиция, и я бежала от них по дворам с оранжевым светом фонарей, через арки, гаражи и кусты.
Как были какие-то медсёстры, больница не то на визе, не то на сортировке, железная ограда, четыре этажа и какой-то квест по ней. Где в тупике под лестницей лежала коляска с игрушками. И охранник нас то ли не впускал, то ли не выпускал.

И ещё эти вечные сны про города и поезда.
Надо ставить теги, что ли.

Мне очень часто снится этот сон. Один и тот же сюжет, один и тот же город, но выглядит он всегда по-разному. Мне периодически снится, что я уезжаю в Петербург одна, как мне страшно и не комфортно одной ехать на вокзал, потом на поезде… Никогда в жизни не путешествовала одна.

Но, когда я оказываюсь в городе мне становится спокойно и легко. Я гуляю, дышу его холодным воздухом, встречаю приятных мне людей, которых я никогда в жизни не увижу в живую, некоторых я не знаю вовсе, а еще, иногда встречаю там своих друзей.

Что бы это все значило?

Приснилось, что мы едем на дачу к зн, там что-то произошло, но я не знаю, что именно.
Приезжаем - огромный коттедж, куча народу.
Через некоторое время замечаем на крыльце её с филипчиком, подходим поздороваться, гадая, пошлёт она нас или обнимет.
Обнимает.
Потом, под её пристальным надзором, нам приходится поздороваться и с филипчиком, который изображает, что рад этому несказанно.
После обнимашек я обнаруживаю, что отчего-то на плечах филиппа от моих пальцев остались земляные следы. Смотрю на свои руки: чистые.
Я пытаюсь возобновить обнимашки, чтобы незаметно стереть следы. Все удивлены. Филипп вырывается и уходит.
Несколько позже сижу на втором этаже коттеджа, с которого открывается вид, как этажа с седьмого, и наблюдаю за пляшущей толпой.
Саша и Кузя танцуют среди толпы.
Я сижу у окна, а за мной стоят всякие тренажёры: там почему-то небольшой спортивный зал. И какой-то перенакаченный белобрысый парень показывает мне на тренажёр и начинает описывать мне его достоинства, и то, как он быстро на нём пресс накачал.
После этого к нам прибегает странный мужчина, говорит: "если вы хотите туда попасть, то сейчас есть такая возможность"
Незнакомая девушка хватает меня за руку и, не утруждая себя объяснениями, тащит меня вниз, проводит через толпу, выхватывает оттуда Сашу, пробегает к дальнему дому и заходит в подвал.
В подвале открывается роскошный вид:
огромное пространство, устеленное травой, через которое наискосок перекинут наполовину подвесной, наполовину крепящийся к сваям двухуровневый мост.
То ли Саша знала эту девушку раньше, то ли они сразу нашли общий язык, или ещё по каким-то причинам, но они быстро начинают что-то обсуждать.
Что-то навязчиво тикает и дребезжит.
Мы поднимаемся на мост, я заворачиваю не в ту сторону, и оказываюсь на втором ярусе моста.
Голоса девушки и Саши разносятся по всему помещению глубоким и неприятным эхом: на этот раз девушка сыпет цитатами из книг Паланика или какой-то подобной ересью.
Саша иногда нервно смеётся, но в основном молчит.
По-прежнему что-то тикает.
Дальше я слышу её фразу:
- так сколько тут было, когда всё случилось?
Ответ девушки: - порядка пятисот было
- а сейчас?
- сейчас 20. Может, уже и 50.

Пытаясь понять, о чём они всё-таки разговаривали, я спускаюсь с моста, и оказываюсь рядом с лежащей в грязи штукой наподобие переносного радио, которая и издаёт этот тикающий звук. На её экранчике - штук десять разных чисел, но самые большие это семь и ноль.
Соображаю, что от этой штуки надо валить, и чем быстрее, тем лучше.
После десяти минут бега (неплохой размер помещения) я подскальзываюсь на какой-то грязи, и проезжаю пару метров в сторону полукруга кустов.
Ещё лежа в грязи, замечаю неподалёку от меня, в той же грязи, контур человека.
Подползаю к нему - рядом ещё один.
И ещё один.
Приподнимаюсь на руках - внутри пространства, образованного кустами, находится около 20 таких контуров.
Поднимаюсь, очень медленно обхожу это место, решаю идти вдоль по стенке, чтобы найти выход.
Меня окрикивают.
Замечаю полицейскую красную машину, поднимаю руки, иду к ним.
На меня кричат на китайском.
Говорю: фром раша, чинез френдз
Меня отпускают.
Почти у выхода меня хватает за руку та девушка, мы втроём выбегаем.
Она рассказывает мне про то, что какой-то маньяк организовал тут фитнес-центр, рекламировал специальную еду и специальные тренажёры, а известен стал, когда изобрёл собственную программу ускоренного похудания "70".
На стенде, висящем на боковой стороне здания, поэтапно были показаны все пункты, а последний, заключительный, назывался "45 и"
После чего уже Саша мне поведала, что, когда приходило время выполнять последний пункт, маньяк заводил всех жертв в то помещение и включал ток на постоянное повышение, начиная с 20и.
Эта коробочка показывала, каково напряжение в воздухе на данный момент.
И эти контуры людей - лишь последняя партия.

Проснулась от мяуканья Матильды. На часах - половина восьмого. Работает телевизор, рекламируют тренажёр Акучек-актив. Сразу поняла, что это тот самый тренажёр, долго отходила.
Пошла выяснить, почему орёт кошка.
На полу валялась очередная мёртвая птица. Засунула её в мусорный пакет, добежала в пижаме до помойки, выбросила.
Уже не лягу.

Вчера у Кузи я ужасно спала, мне снова приснился ворох снов, ничего особенного, те же самые люди, те же самые места. Но ещё мне приснилось про Илью и про больницу - я, как и остальные, сидела у его кровати, и у него было смазанное лицо, как на фотографии, то есть если не знать, как он выглядит, нельзя даже понять, мужчина это или женщина.
Хотя, если внимательно приглядеться, где-то около осевой линии лица можно было увидеть его настоящее лицо, в профиль. Оно то исчезало, то пропадало - как голографическое изображение. Я тихо сказала ему, что знаю, как он выглядит, он испугался и сказал, чтобы я никому не говорила.

Восемь утра, проснулась под "Tom's Dinner" по радио на моём супер-пупер будильнике. Вчера не могла заснуть вечность, всё время просыпалась, ворочалась. Хотя обычно засыпаю за минуту. Приснилась тысяча снов, но всё распадается, когда пытаюсь вспомнить. Был там, например, неплохой эпизод, когда мы с Сашей, которая была в очках, с красной помадой на губах и платком на голове, ждали поезда, и к ней подошла Лера, и, не обращая на меня внимания, поинтересовалась у Саши, не виделись ли они раньше. Саша, не моргнув, ответила, что вообще ни разу, и Лера с ок-фейсом ушла. Мы забежали в приехавший поезд, встретили там Кузю (выяснилось, что мы едем куда-то отдыхать), и долго удивлялись, как Лера ничего не пропалила.
Но это только маленький кусочек сна, где было что-то про неизлечимые заболевания и пришельцев.
А вообще, не надо мне было вчера смотреть Доктора. Я слишком перенервничала, что это последние серии, и мне осталась всего одна. Надо было или досмотреть, или не начинать. Потому что сейчас напряжённый момент завоевания Далеками планеты, мы-все-умрём, и ощущения у меня как во время прочтения последнего Гарри Поттера.
В общем бвеее, хорошо, что я проснулась.

В последнее время, видимо, из-за скуки, мне очень нравится пребывать в состоянии сна, в этом пространстве - немного туманном, несколько размытом, замедленном. Там нет времени ожиданию - новые и новые события перескакивают друг через друга, как на затёртой видеокассете, когда одно видео записывают поверх другого. Мне нравится эта неопределённость, неосязаемость. Эффект присутствия и эффект стороннего наблюдения. Обожаю необъяснимую логичную нелогичность действий и диалогов, дымку, через которую, как через фильтр, я вижу сон. Не знаю, у всех ли так, но у меня в сновидениях, несмотря на их разнообразие, один и тот же свет, похожий на луч фонаря с кружащими под ним пылинками. Он не слепит, не греет. Но он очень красивый. Я очень ценю свои сны. В основном это кошмары, которые я привыкла не запоминать. Но страшные истории тоже могут быть прекрасными, не правда ли.

Приснилось, что я уехала в америку на поезде(!) с Настей и кучей каких-то мальчиков, что мы постоянно пили в купе чай с коньяком (хотя это было больше похоже на коньяк с чаем)), а потом я долго отбирала у местной ведьмы свои телефон, фотоаппарат и её волшебную палочку, а потом зачем-то пошла в протестантскую церковь фотографировать призраков. А тем временем в моем сне в екатеринбурге всех мальчиков - жирафа, баобаба, егора, гену… - отправили в армию:) что-то непонятное творится в моем подсознании хD