Мне в красках представились мы с тобой: огонь и вода живущие на маленьком острове, затерявшемся в океанах. В прохладной халупке с двумя котами и множеством растений, с большим книжным шкафом с разноязычной и разножанровой литературой. Ты куришь травку, а я лаки страйк и мы почти не разговариваем друг с другом. Мы богемные, чувствуем на губах соль, едим на ужин рыбу, распиваем джин и тропический чай, занимаемся йогой и любовью на берегу океана.
А потом судьба по неясным причинам заносит меня в заснеженный Нью Йорк в канун рождества, и в кафе я беру себе двойную порцию кофе с собой, а не чай, кутаюсь в пальто и, никуда не спешив, замираю посреди толпы и улицы - невидимая и настоящая. Словно во сне тянусь рукой к мобильному телефону и не видя от тебя звонков и сообщений, отключаю его. И остаюсь там, ничего тебе не сказав и никогда больше не вернувшись на маленький остров, затерянный в океанах. В моем доме тепло и уютно, в баре вино, а не джин. Свои кактусы я поливаю раз в неделю, на ужин ем пасту, а утром иду на прогулку с собакой, вместо йоги. И курить бросила.

- я хочу узнать твоих чертей

Пошлая улыбка, скошенный угол губы и затуманенный взгляд раскосых глаз из-под светлых бровей. Ты надеешься на удушение, грубые шлепки по телу и растекшийся макияж, поэтому буквально пожираешь меня взглядом - будто пытаешься понять, на какой из тонких щиколоток первой оставить след от сжавшей их руки и где на моем теле оставить очередной синеющий укус.

Но мои черти скрыты под одеждой - светлыми полосами расползаются по всему телу, узорами сплетаются на предплечье, у колена и где-то на бедре. Мои черти живут в моей голове и моем сердце - они вынуждают меня глушить ночью в подушке болезненный/истеричный крик, избегать толпы людей и стараться не ездить на общественном транспорте; они заставляют меня по несколько раз мыть руки, полоская их в ледяной воде - пока не сведет пальцы - и по привычке прикладывать ладонь к жилке на шее, отсчитывая пульс. Я живу со своими чертями столько лет и, знаешь, неплохо уживаюсь.

Но вот ты оказался внезапно не готов.

- то есть, если мы расстанемся, ты вскроешься?

Грубо смеешься. С неприязнью дотрагиваешься сухим пальцем до сгиба локтя и тут же одергиваешь его - тебе неприятно, мне - в тысячу раз больше. Поправляю рукав на футболке и бросаю куда-то в потолок: «Это пройденный этап», - и молчу про себя: «Если бы ты хоть раз спросил меня об этом, я бы всё тебе рассказала».

Спрашивал ли ты? Нет.

Ты хотел тело - молодое, гибкое, подтянутое и по-своему красивое: целовал кисти и ладони, утыкался носом в сгиб шеи и выцеловывал кривые выпирающие позвонки.

Ты хотел тело, но не хотел его историю.
И меня, кажется, не так уж и хотел.

Больше всего меня раздражают люди, которые думают, что мне от них что-то надо.
Интересно, что они вообще могут мне дать.

Мне иногда хочется сказать ему ‘на самом деле я не верю в то, что вы говорите. Мир не таков, каким вы его себе представляете. И если вы видите проблему во всех вокруг, то может быть проблема в вас?’

Когда в восемь лет градусник показал температуру 38,8 мой папа так перепугался, что завернул меня в несколько одеял и велел лежать и смотреть Джетикс. Тогда же он заботливо заваривал мне чай, резал твёрдый сыр квадратиками, как мышонку, и подкладывал на пол подушки, на случай, если во сне мне вздумается упасть.
Когда в 13 лет температура тела перевалила за 39, мама всю ночь пыталась то согреть, то остудить меня грелками, компресами и мокрыми холодными полотенцами, а утром кормила бульоном. Потом я ещё несколько дней провалялась дома в компании собаки, что заботливо облизывала мне руки и сопела под боком.
Когда в прошлом году я простыла, мне налили боровичку, поцеловали в лоб и послали отдыхать, отпустив с работы пораньше. А когда на следующий день я была не в силах подняться и пойти на пару, и лежала в полубреду в постели, такие родные и такие бесячие в тот момент люди запихивали в меня лекарства, поили чаем, натирали тело уксусом и заставляли мерять температуру.
Сейчас осень. Деревья уже запеклись от трех месяцев палящего летнего солнца и потихоньку расстаются с золотистыми листьями. Ветер лезет своими скользкими холодными пальцами за воротник старой куртки, волосы никак не хотят уложиться во что-нибудь прилично-аккуратное. От осенней хандры меня спасают красивые улыбки, шарфы и литры горячего чая, и то не всегда.
Я постоянно контактирую с болеющими людьми. Обнимаю кашляющих, ношу апельсины шморгающим, целую в лоб вечно мёрзнущих. Пронырливый вирус цепляется своими клешнями за всех… Кроме меня.
Полагаю, мой организм в курсе, что этой осенью о нем некому позаботиться. Подумал-подумал, прикинул, что дело не шуточное, и решил не болеть.

Человек, который удивлялся как можно впихнуть в рот кляп, и человек, который впихнул в рот полуметровый хотдог, ничего с него не уронив, это я.

Я боюсь тебя.
Знаешь, периодически я смотрю на твои поступки с ужасом, пробирающим до костей. Не могу понять, как можно ТАК относиться к людям, как можно всех использовать и всеми манипулировать, плевать на чужие чувства и намерено делать кому-либо больно. Даже спустя несколько лет я не могу сказать, что хоть немного узнала тебя. Наверное, ты оказался самым закрытым человеком, которого я встречала когда-либо в жизни. Сложно, страшно и очень непонятно. Как головоломка, которую разгадываешь (ну или пытаешься разгадать, этого я не поняла до сих пор) шаг за шагом, при этом, ничуть не приближаясь к цели (а иногда, появляется чувство, что отдаляешься от неё ещё дальше). На удивление, этот процесс затягивает тебя и в какой-то момент, уже привыкнув к температуре окружающей среды, ты ныряешь ещё глубже. Потому что очень интересно, а что же находится дальше. Слишком интересно, причём ключевое слово здесь - слишком. А ведь в таких ситуациях, рано или поздно, начинаешь жалеть, что этот интерес в принципе зародился. Однажды натыкаешься на водоворот, который настолько ледяной, что сковывает все тело, а последние остатки воздуха выбивает ударом о скалы. И для меня этим самым водоворотом стал факт того, что я точно такая же. Осознание, что мало того, что я способна на такое, в своё время я поступала также. Лгала, манипулировала, предавала и далее по списку. С полным отсутствием совести и странным садистским наслаждением от всего происходящего. И на такое поведение не было веских причин. Все было обосновано лишь фактом: «Потому что я могу». Ты оказался сборной солянкой из моих низших пороков, так тщательно отрицаемых в данный момент. Я же ведь изменилась, по крайней мере именно в это я и верила. Но каким-то образом, раз за разом, ты достаёшь всю мою темноту, которая была так старательно спрятана. Самое ужасное то, что мне начинает это нравиться. И уже непонятно, как не утонуть, как не захлебнуться, да и стоит ли вообще выплывать. Возможно, гораздо проще смириться со своей участью и отдать себя во власть стихии. Проще. Но нужно ли? Я боюсь тебя. Но сейчас понимаю, что себя я боюсь гораздо больше.

Как же меня это бесит!
Не думаю, что нормально в отношениях с кем-то чувствовать себя хуже, чем ты есть на самом деле.
Я не уверена, что ты меня уважаешь. Потому что постоянно пытаешься задеть.
Если я дам волю своим эмоциям, перестану сгребать все в комок, который то и дело застревает в горле, сдерживать себя, чтобы не заплакать от обиды и горечи, ты поймешь, что тебе это просто не нужно.
Почему ты считаешь, что без тебя мне было лучше? Разве ты не видишь, как ты на меня влияешь?
Ты вдохновляешь меня, ты можешь стать хорошим примером для меня. Я должна считаться с особенностями твоего характера и поведения. Но почему только я должна?
Если ты не можешь сказать человеку, что любишь его, значит, на самом деле ты его не любишь. Ведь любовь всегда можно спутать с чем-то еще, а мы так склонны к самообману.
Я скучаю по тебе, правда. Я не хочу терять связь. Остаются лишь вопросительные знаки.

Стал замечать, что зависаю где-то в своих мыслях. Причем, не просто задумался над чем-то, а реально проживаю какие-то моменты у себя в голове, отрезая себя от реальности. Реальность при этом продолжает жить, меняться, что-то совершать вокруг меня, и эти свершения я пропускаю. А потом получаю в лобешник. Я вроде бы знаю, что должен сделать, но это так лень делать, что проще закрыться у себя в голове и пропустить нужный момент. Что не так-то? В какую сторону исправляться?