Не могу жрать. Крохотная порция макарошек с хумусом, пара печенек с чашкой какао — и всё, I'm quite full.
Не могу сесть поработать. Или даже поиграть в Sims. Это же надо ковыряться, подключать комп, а главное — оставаться в сидячем положении достаточно долго. А сил нет.
Не могу сходить в магаз и помыть унитаз. Хотя это всё же стоит сделать. Ещё не хватало антисанитарии здесь.

А ещё нужно готовить обед. Рыба. Все дела. Но сначала сходить за рисом. А перед этим вымыть очко. Если ничего не можешь делать, сделай хоть что-то.

Часов в десять накатило странное состояние. Абсолютное спокойствие и благодушие на поверхности. Раздражительность — чуть глубже. Хотелось лечь, потому что по всему телу разлилась слабость пополам с лёгкостью, но вот уже два часа я не могу уснуть и знаю, что даже не стоит пытаться.

Меня не волнует ни Москва, ни работа, хотя на днях два дедлайна. Мне всё равно, куда я попала, где мои вещи и что происходит вокруг. Я лежу и плыву по разноцветному океану эмоций среди обрывков образов и каких-то настроений из прежних, давно забытых лет. Мне хорошо; и, хотя краем сознания я понимаю, что это как раз не есть хорошо, потому что эта "хорошесть" чересчур уж пестра, внезапна и беспредметна — сейчас, пожалуй, меня не волнует даже это. Состояние, как какой-то приход от опиатов (хотя откуда мне знать, насколько это на них похоже, я ведь ничего не употребляю — и так вечно как будто под чем-то). Сколько это продлится и чем сменится, я не имею ни малейшего представления. Рано или поздно это состояние схлынет так же внезапно, как и настигло меня.

Наверное, я болею.

Сейчас я очень много сплю. Мне постоянно снится он, в самых разных и неожиданных качествах. Ощущение, что нам с ним не по пути, между тем никуда не делось. Я не знаю, что будет дальше. Вернее, знаю. Во вторник мы с ним пойдём отмывать квартиру, чтобы он смог остаться там и сдать в утиль старые холодильники (потому что приезжают за ними всегда не в назначенное время, и нужно, чтобы дома тупо была какая-то задница для общения со спецами оттуда). А это значит, что оттормозить переезд я уже не смогу. Вернее, не буду: иначе этим процессом окончательно овладеет моя легендарная бабушка, и хорошо от этого не будет уже никому.

Ты говорила, что если я останусь с ним, то мне будет значительно сложнее вылезти из ямы. Может, и так; но пока именно благодаря ему и его поддержке, пусть и на фоне всяких наших косяков, я сохраняю здравый рассудок и трудоспособность. К тебе за этой поддержкой я обратиться не могу, потому что вместе с ней получаю слишком много критики (пусть и целительной, но лишь отчасти); да и не колдоежит меня уже настолько сильно. Интересно, почему: я уже прошла через самое страшное — или же просто сдаюсь?.. Хм-хм-хм.

В конце концов, технически ничто мне не помешает взять и уехать в Питер. И эта идея, которую я лелею на крайний случай, успокаивает. Но это и страшно. Потому что я опять скатываюсь к идее бегства. И из того же Питера мне потом опять-таки захочется бежать. Возможно, даже обратно.
Эта реальность — единственная, с которой сейчас я имею дело. И надо не бежать, а разбираться с этой и, вероятно, создавать новую. Вперёд.