То самое, когда захлебываешься голосом, своим и чужим, мелодией, звуками, смыслом, то самое, когда с закрытыми глазами видишь больше, то самое, когда чувствуешь больше, чем способен, и от этого, кажется, вот-вот разорвется сердце и грудная клетка, и это не может быть ни плохим однозначно, ни однозначно хорошим, потому как это боль, испытывая которую понимаешь, что ты действительно жив.

Представляю примерно, как буду отмечать этот новый год. Либо просто тупо дома ( потому что не захочется выходить из уютной зоны комфорта и приезжать в другой город на единственную вечеринку, куда меня пригласили), ложась спать в половину первого, но уснуть не удастся из-за бредней и песен пьяных рож в квартире, либо в холодных объятиях изменившего мне осенью еще и прощенного Д. (потому что больше просто не с кем, ни ему, ни мне, а мы же все еще любим друг друга, и мы будем вдвоем одиноки в этой ледяной стране), рыдая той частью, что могла бы быть мной, если бы не его появление в моей жизни, жалея, проклиная, успокаиваясь в крепких не родных больше объятиях, замерзая и засыпая под тягучий звон путей.

Как бы мне хотелось найти точку опоры, чтобы перевернуть свой мир. Или умереть хотя бы до 31ого числа.

Кажется, сегодня я слышала что-то вроде крика банши. Проснулась от жуткого воя-плача, с нечеловеческой болью в голосе, раздававшегося с улицы. Говорят, что услышать подобное - очень плохой знак. Символ смерти.
Хотя я не верю в это.

После этого мне снова удалось уснуть. Мне снились вокзалы и промзоны, сигареты и разговоры, ничего четкого, но этот сон был исполнен такой грустью и тоской, что я никак не могу прийти в себя, несмотря на то, что провела после этого сна день, насыщенный яркими позитивными эмоциями, которые всегда помогают избавиться от всех тоскливых осенних мыслей.
Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного, настолько сильных эмоций, ни положительных, ни отрицательных. Это наталкивает меня на мысли, что я и не живу вовсе, только во сне меня могут настичь настоящие чувства.
С чем была связана эта боль и печаль я понятия не имею, сон был неимоверно нечеткий, так странно для меня. Но я даже рада, что способна чувствовать что-то такое. Значит я еще не безнадежна, значит я еще не живая иссохшая изнутри мумия.

Есть такие люди, они как оазисы. С ними приятно делать все - общаться, проводить вместе досуг, выполнять какую-то совместную работу. К ним приходишь, когда больше идти-то уже по сути некуда, а иногда они приходят сами. В самый нужный и подходящий момент.
С ними не стоит проводить времени слишком много, чтобы не исчерпать за один раз всё, что они могут дать тебе. Силу, которую они имеют, им гораздо легче восстановить, даже если ее осталось совсем мало, чем получить ее вновь, если ее уже больше нет. Обязательно нужно давать что-то и взамен.
Они - опора и поддержка, и у каждого свой собственный круг таких людей. Бывают люди, у которых нет собственных "оазисов". Бывают люди, которые могут быть "оазисом" для нескольких человек сразу, это должны быть действительно сильные, полные энергии, щедрые и добрые люди.

Это так странно - понимать, что день смерти ждешь с большим нетерпением, чем день рождения.

Кажется, я начинаю понимать, насколько это правильно и приятно - сохранять эмоции внутри себя, не давая информации о своем состоянии окружающему миру.
"Консервируя" свои эмоции внутри себя, на самом деле я чувствую еще больше, ярче, но это относится как к позитивным, так и к негативным эмоциям. Когда на мне надета моя каменная маска и всем кажется, что я ко всему безразлична и равнодушна, внутри меня бушуют такие страсти, настолько искренние чувства, что мне совершенно не хочется ими ни с кем делиться. Они мои и только мои. Я испытываю большое удовольствие от того, что я могу настолько остро чувствовать.

Теперь я понимаю людей, которые считают, что открытое переживание радости и горя поверхностно и порой не совсем искренне. Так ведут себя люди, которые не способны действительно прочувствовать и понять, сопереживать, испытывать что-либо, не забывая об этом через полчаса максимум.

Запертые внутри чувства горят ярче, но никогда не ослепляют разум, чем когда они пылают на поверхности. Приходит удовлетворение от того, какой контроль над собой ты имеешь, не переставая быть искренним, думающим и не поверхностным человеком.

Ненавижу звонок своего домофона. Этот звук никогда не предвещает ничего хорошего, он прочно укрепился у меня в мозгах как предвестник неисчерпаемого раздражения.
Я мечтаю жить одна. Мечтаю, что никто и никогда не будет ломиться в мою дверь, нарушать мое спокойствие, независимо от того, кем приходится мне этот человек.
Никаких непрошенных гостей. Никаких незапланированных встреч. Никаких нежелательных людей в моем маленьком мирке. Никаких посягательств на мою идиллию. Никакой критики моего быта и моих домашних устоев. Я хочу в своем доме оставаться в полнейшем покое.

Нужно всегда ловить момент за его хрупкое крыло, и тогда он покажет тебе всю свою атмосферу, необычайно яркие эмоции, которые ты бы никогда не заметил, если бы просто шел, жил, дышал дальше.
Все уносится так далеко, а тебе будет не о чем вспомнить, только о крупных, грандиозно влиятельных событиях. А как вспомнить о том, как мы лежали втроем в светлый день в залитой солнцем комнате, просто лежали на спинах лесенкой и слушали Daft Punk, думая о своем, в тот момент мы были более близки, чем когда-либо.
Эти легкие, практически неуловимые моменты так безнадежно прекрасны. По дороге на автобус, обнимая коробку с несчастными кактусами, я только и думала о том, как бы хорошо было, если меня кто-то убил прямо сейчас и сделал так, чтобы эта дорога никогда не заканчивалась, никогда.

Сижу дома третий день, читаю, играю, готовлю, смотрю сериалы и мультики. И все это время мне кажется, что я - это не я, а какой-то вымышленный персонаж какой-то бредовой и скучной книги или фильма. Книги, которую никто никогда не прочитает до конца, фильм, который не посмотрят до конца. Зачем это вообще кому-то надо.

Затяжная весенняя депрессия. Навалились все проблемы разом. То я плачу из-за глупого чувства собственной ненужности, то из-за того, что я переживаю из-за болезней дорогих людей. Сейчас я второй день бесслезно плачу от страха смерти, которая ходит так близко, когтистая, холодная.
Вчера один мой знакомый покончил с собой, прыгнув из окна.
Д. говорит, что меня не касается ни самочувствие близких, ни смерть нашего общего знакомого. Лолшто?

Есть ревность физическая - когда ревнуешь к людям, к которым твоего любимого человека тянет физически и которые, как ты думаешь, могут и/или хотят удовлетворять его физические потребности.
Есть ревность другая, назову ее моральной. Когда ревнуешь к людям, которые могут стать ближе твоему любимому человеку, чем ты. Которые, как ты думаешь, намного интереснее тебя.
Чаще всего ревнивые люди страдают сразу обоими типами ревности одновременно. Каким-то ярче, каким-то нет. Эти типы переплетаются и создают уникальную картинку собственничества.
Я совершенно не страдаю первым типом ревности, но второй во мне ох как силен, работает за двоих.
Поэтому я просто в отчаянии, унынии и полнейшем пессимизме сейчас сижу, зацикленная на своем переживании по поводу, что мой любимый только что уехал со своей подругой в какое-то место, где он будет веселиться, кушать вкусняшки и слушать как она поет и играет на гитаре. А я сижу и болею, но разве его это волнует…

Сегодня на суперскучном семинаре по культурологии я отчаянно пыталась убить время и читала в интернетах про смертные грехи. Вместе с одногруппником расставляла их для себя по порядку значимости, ну, не значимости, а что более и что менее характерно для нас. На первое место я поставила гордыню. И наткнулась внезапненько на фразу, что из всех семи гордыня - это самый страшный грех, и из него исходят все остальные.
Ок…

Хочу Тардис, определенно.
Смотаться в Древнюю Грецию, стать вакханкой, пить вино, есть сырую баранину, трахать бога Диониса и одеваться в шкуры лис.
Возьму с собой Настеньку, из всех моих знакомых она этого более всего заслуживает. "Как грустно от своего внутривременного бессилия".
Иногда меня просто разрывает от того, сколько всего я хочу узнать и увидеть.

И почему каждый второй считает своим долгом утверждать, что менять свою жизнь и становиться "не как все" = уезжать далеко, желательно автостопом, бросив все и всех, напиваться каждый день до полусмерти, блядовать, бить портаки и подыхать в куче мусора молодым?
Скоро для того, чтобы выделяться, достаточно будет ставить себе цели, учиться где-то где тебе нравится это делать, чтобы в будущем это помогло тебе для исполнения этих целей, любить кого-то одного, иметь искреннюю надежду на счастливое будущее. Как-то так.

Сегодня я не вылезаю из своей кирпичной псевдоуютной клетки, и никто меня не увидит в кишках города.
У меня есть хорошие книги (Саймак, который удивительно легко и быстро читается), у меня есть плохие сны, в которых умирают дельфины, и мой самый любимый человек на Земле не дает мне отвернуться или закрыть глаза и бьет меня по заплаканным щекам и орет, что я тварь.
Я проснулась от птичьего пения и капели. Сегодня всего -3, и ярко светит солнце, но все это совершенно пустое и бессмысленное. Это не может являться знаком.
Мне пришлось выслушать вчерашние рыдания и обещания Фреда. "Я тебя больше не предам". И я верю, хотя знаю, если предал один раз, то обязательно предаст и еще раз, так устроены люди. Еще я что-то говорила о своей смерти, но уже совершенно ничего не помню. И это хорошо.