Я сидел задумчиво перебирая струны гитары, цепляя их пальцами заставлял звенеть. В голове вихрем кружились образы, и сколько я их не отгонял они как туман застилали все вокруг. Я закрыл глаза и больше не сопротивлялся.
А ты все также стояла на кухне в моей футболке, которые ты вечно тоскала без спроса. Злится на тебя небыло смысла, они ведь так хорошо смотрелись на твоем голом теле. Ты пела мои песни, фальшиво и громко, выделивая невероятные па перебирая худыми ножками и при этом готовила яичницу с помидорами мне на завтрак. А я стояла в дверном проеме, застыв от того на сколько ты была хороша…

Я курил "Честерфильд", как Джонни ЛаМар, и, как Джонни ЛаМар бил комбо хук+апперкот, я был так же резок к интеллигентам и лгунам и завел себе такого же далматинца. Я был его главный фанат из мальчишек. А он был чемпионом мира во втором среднем весе, и 13 мая у меня получилось достать билет на его защиту титула. Первый мой билет на настоящий бой. Улыбка не сходила с моего лица все утро, а Джонни, он начал бить локтем и в затылок уже во втором раунде в тот день. Арманд Эмануэль схватил рассечение и выбыл в пятом. Бить локтем ))

Тогда для меня это ведь было предательством, а сейчас уже и не знаю. Позже в мой список предательств вошли и Хемингуэй, и Ремарк, с похожими историями, и всегда одно и то же противное чувство в финале, и злость, на них, на себя, за то, что вся эта романтика не стоит и выеденного яйца, и сразу хочется подраться с ними, крикнуть типа "Эй, Хем! Когда-то ты был лучшим для меня, а теперь готовь зубы!".

Но с Джонни ЛаМаром драться я бы, конечно, не стал.