заблуждение неизбежно - я смиряюсь с безусловной ложностью всякой идеи, всякого убеждения.
остается лишь склонить голову и идти путем ненасилия, позволяя потоку изменять траектории в поисках некоей гипотетической истины.

сколько ни старайся, не поймешь - как пытаться сосуществовать в рамках субъективной реальности.
находящие красоту в уродстве, в котором прочие видят красоту; или уродство; правду во лжи, которая в самом деле ложью не является, а для других и вовсе не существует.
так он смотрит на меня своими воловьими глазами, не понимая, что за чушь я несу, как абсурдистски мыслю. для него все сводится к плоскости, к дважды два, к единственной правде, к постороннему опыту, к правилам, что отнюдь не является чем-то неверным.
инопланетяне в себе:
прекрати думать, если не хочешь сдохнуть.

заслужили ли они пережить сердечную боль, унижение, страдания уязвленного самолюбия? заслужили ли жить в неведении, принимать решения сквозь призму иллюзий, полуправды?

все они рыдали, приниженные, сбитые столку - как это, их уникальность и незаменимость поставлена под вопрос.
ах ты, сука с каменным сердцем; ведь я потратил на тебя энное количество времени. да я ведь тебе то, да я тебе это. ты ведь в лицо лгала мне, ты говорила, что я особенный, что ты любишь меня - ах ты сука ебаная, я то думал так будет всегда.

человек, утративший гордость - паскудное зрелище

покачиваясь на дремотных волнах равнодушия, человек машинально складывает губы, выдувая в пространство звук:
глаза его открыты, разум погружен в неглубокий сон, слабо пульсируя.
гравитация отдавливает человеку плечи, опуская его в объятия мягкой постели, размеренных, монотонных действий, сладостной рутины.
человек жмурится от солнечного света, ему претит чрезмерная дальность звезд. запахи шафрана и кардамона манят, но насытиться можно и хлебом.
возможность обладания нежно переливается мягким мерцанием перед глазами человека, и он этим удовлетворен; он доволен собственным всесилием.
человек урчит и похлопывает себя по большому, замечательному животу, зная, что стоит ему встать, и вечный двигатель заведется.

отсутствие жажды жить, нежелание умереть