Ночь выдалась отвратительной. Отключившись прямо в одежде в восемь вечера, я проснулась около половины первого и не могла сомкнуть глаз до четырёх, с переменным успехом то задыхаясь от адреналиновых выбросов в кровь, то ровно успокаиваясь под монотонный счёт вдохов и выдохов. Провалиться в глубокий сон мне так и не удалось, и, даже когда смогла уснуть, всё равно просыпалась от малейшего шороха.

С утра, собрав остатки здравого смысла в кучу, написала В., что мы не сможем увидеться, потому что моё состояние окончательно пробило дно и любые мысли о взаимодействии с людьми вызывают у меня панику и отторжение. Он отреагировал на это достаточно спокойно и ответил, что я могу беспокоить его в любое время дня и ночи, если мне что-нибудь понадобится.

Что же, по крайней мере, я научилась не терпеть до последнего, а предупреждать о том, что меня лучше оставить в покое и не трогать какое-то время. Сейчас мне легко взаимодействовать лишь с Зеркальщиком, Солнечной и апокалиптической семьёй. Это придаёт сил посреди хаоса во тьме.

Выбор - самое грозное оружие в твоём арсенале.

В четверг я выхожу на учёбу по Экт, и потом ещё два месяца все четверги насквозь можно считать как минус день для поездок и тусовок. Значит, нужно вставлять туда клиентов, особенно учебных.

Заполнила форму на вступление. Интересно, возьмут или нет?

Когда-нибудь я вернусь к рисованию. Возможно, будучи на пенсии, но я обязательно вернусь. Возьму в руки карандаш, сделаю набросок, сотню раз его исправлю, потом найду кисти. Скорее всего, это будет пейзаж.
Работа воспитателем отнимает много времени. С утра до вечера ты с детьми, а вечером готовишь что-то новое на следующий день. Вроде и занимаешь творчеством, но это не то. Это творчество для работы. А не хватает творчества для души. И когда-нибудь я к нему вернусь. Надеюсь…

Время 22:43, под окном запускают фейерверки. Почему люди такие люди

Мне надо курить курс по продвижению, курс хороший, стоил хороших для меня денег, а я не могу. Не могу, потому что мне очень страшно. Страшно почти так же, как в 2k17, когда Катя говорила мне перестать бояться и начинать хреначить. Только тогда у меня была надежда, а сейчас у меня нет надежды: одна суровая необходимость.

То, что всегда было сильнее страха.