видимо не было

Я резко подняла взгляд, и всё вокруг упало

отныне каждый год, я буду напоминать себе здесь об этих словах.
потому, что они для меня важны.
***

никогда не смейте убивать себя.
все умрут, когда придет время.
НИКОГДА.
после смерти ничего нет.
лучше и легче не станет.
живите так, чтобы мертвые завидовали вашей жизни, но не смейте умирать.
если вам нужна помощь - поделитесь хоть с кем-нибудь.
дайте людям шанс вас спасти.
прекратите думать только о себе.
ваша жизнь не принадлежит только вам.

Больно — это как будто тебе в спину воткнули нож и медленно провернули несколько раз.
Больно — это учащенное дыхание, выпрыгивающее сердце и предчувствие приближающихся панических.
Больно — это ДДТ в наушниках и тихая скорбь.

БОЛЬНО

потому что мы сами принимаем решения, растём, осознаём, анализируем и смотрим на все это сквозь пальцы. Сквозь пальцы утекло время, силы и эмоции. Сквозь боль я печатаю каждое сообщение. Сквозь сон я чувствую, как дергаюсь каждый раз, когда осознаю тревожный сон.

Больно — это такое состояние, когда тебя разрывает на миллиарды клочков, когда душа в щепки, когда не хочешь дышать.
Больно, потому что ты — это всего лишь ты. И ты осознаешь свою ничтожность перед силой обстоятельств.
Больно, потому что я почти не сплю четвёртые сутки, почти не ем месяц и мысленно сшиваю свои нервные окончания. Больно, потому что это все всего лишь в моей голове. Больно, потому что мысли как раковая опухоль — растут с каждым часом, пускают метастазы и делают бытие невыносимым.

Представляю, что все люди — это мебель из Икеи, а мне надо их собрать. Но у меня почему-то нет отвертки.

Мне горько от твоих слов и от твоего молчания.

Мне тяжело, странно, непонятно и тоскливо. Я в замешательстве. И если бы этому была какая-то конкретная причина, но нет - на вопросы ты молчишь или убеждаешь меня, что все отлично.

А я просто не понимаю. Мы же всегда могли обсудить, если что-то не так. Мы рыдали по очереди, когда нас накрывало (не одновременно) периодами безразличия - и это пугающе страшно и странно, если некогда близкий в какой-то момент становится тебе почти никем. Мы выдерживали, говорили, были рядом. Просто были рядом, разговаривали. Когда второго рвало внутри.

А сейчас я спрашиваю - все в порядке?

И ты говоришь "Да, между нами все отлично, не переживай, просто период такой".

И ты говоришь после рассказов рабочего дня "ну, я все в принципе сказал, больше говорить нечего" - когда мы только увиделись спустя неделю напряженных графиков.

Меня мучает непонимание, что не так?

В ту же прогулку, позже, ты напоминаешь - нам надо съездить за кольцом.

Зачем тогда это все, господи. Ты не хочешь вести со мной какой-то диалог, даже просто погулять, но так торопишься с этим.

Это из-за работы?
Если да, я так не хочу.

"Давай за тирамису? Или на веранду, пасту поедим?" - и такое чаще, чаще, чаще. Заработок не увеличился, работы не увеличилось, и по ощущению - это откуп.

За то, что по какой-то причине ты не можешь со мной просто говорить.

И в чем причина? Я стала некрасивой? Скучной? Что тебя отталкивает? Физическое или моральное во мне?

Когда разрушается действительность, сам этот разрыв в целом гораздо более радикален, тут рвется каждый нерв, а разрыв, рассматриваемый именно как разрыв, уже содержит в себе некую завершенность; когда же разрушается возможность, минутная боль может быть не столь велика, однако такой разрыв очень часто оставляет в целости и неприкосновенности какую-нибудь тоненькую связку, которая становится затем постоянным проводником длящейся боли.

Я в данную минуту так горжусь собой, что сама удивлена.

Лежу на дне морском. Только появляются намёки на восстановление эмоционального фона, как нужно чему-то снова произойти и взбудоражить меня. Как, например, сегодня звонок в 6:50 утра с вопросом "где мой паспорт?". Ответила, разговор закончился и тут же миллион вопросов в голове, и главный: "он собрался уезжать?!". Перезвонила ему, что бы узнать ответ. В грубой и увилистой форме услышала "нет". Растерявшись, так и не предложила поехать вместе на море с палаткой. Хотя ношу эту мысль в голове уже недели две.
На самом деле, не хотелось предлагать этого сквозь его мороз. С момента начала Атласа это началось. А после моего переезда окончательно укрепилось. Даже не знаю, что поменялось. Возможно, его задело, что я так веселилась с моей компанией парней на фестивале. Хотя, боже, ну что я гадаю?!
Я просто устала от этой смены настроения. То важна, то не важна ему. Хочется увидеть или старания к восстановлению отношений (так же, как и я стараюсь), или уже услышать окончательное "всё кончено".

Я отчаялась найти людей, с которыми у меня будет взаимная симпатия.

Чем объяснить моё желание прервать три с лишним года молчания? Мне надо потренироваться. Потренироваться выражать мысли так, как я умела раньше. Для этого нужен читатель и минимальный отклик.
Конечно, эта тренировка сродни центрифуге перед выходом в открытый космос, всё так, но ни черта не так. Конечно, он другой. Они другие. Да и космонавт я, скорее всего, даже не запасной, а вообще картонный. Но никто же не мешает мне проигрывать эти ситуации в голове, параллельно проживая другие.
Ладно, окей. Ещё мне надо присвоить себе то, что я сознательно забыла. Семь лет прошло с тех пор, как ты прижал меня коленом к стене на балконе. С тех пор, как я почувствовала себя лучше и умнее, чем она. А она до сих пор ничего не знает. Или знает? Это не имеет уже никакого значения.
"у нас ничего не было, я всегда относилась к нему холодно"
У нас было многое, и я несколько лет разрушалась во всех смыслах от этой патовой ситуации. Ни туда, ни сюда. Только рассматривать чужие баночки в твоей ванной и умирать, будучи остановленной тобою в дверном проёме. Прерывать поцелуи шуткой и наивно надеяться, что никогда не станешь одной из.
Знать, что это все ребячество и можно давно сделать как все нормальные взрослые люди, не останавливаться там, в дверях.
Чего бы я хотела сейчас от тебя? Чтобы был хоть немного честен со мной. Я думаю, что не заслужила такого количества неправды. Чего бы я хотела сейчас от себя? Выдержать позицию, не позу, вынести весь тот бред несчастного ребёнка, что ты несёшь, и не свалиться ни в женскую жалость, ни в тестостероновую агрессию.