насколько я социоблядствовала летом, настолько сейчас стремлюсь к жизни отшельника. сидеть на кухне, в которой сосредоточен мой мир: вечный кофе, вафельные трубочки из вкусвилла (обязательно с вареной сгущенкой, душу за них продам), мои растения, серые стулья "лондон", купленные на вайлдберис, солнечная сторона, балкон, моя полка с книгами и тетрадями, ноутбук и бесконечные учеба, работа, чтение. я давно не была так сосредоточена на знаниях. и наконец я выбираю их не из желания забыться, а из желания узнать.

Люди скоро будет спокойно доживать до 80-90 лет. Старые и больные. Уставшие от боли, теряющие рассудок, все чаще будут прибегать к добровольному прерыванию жизни. А почему бы, не уходить в виртуальную реальность. Подключить тело к аппарату жизнеобеспечения, болеутоляющие, чтобы не чувствовать ничего из реальности, и прожить остаток жизни в вымышленном мире. Исекай на старость лет. Все же лучше, чем просто нажать на кнопку Выкл.

Бывают люди, которые не перестают быть агрессивными, несмотря на то, какие усилия прилагают к избавлению от проблемы. Ни психологи, ни таблетки, ни попытки избавиться от всяческих дисфорий - ничего не срабатывает. Я уверена: потому что всё это не устраняет причину, даже психолог - там идёт работа с озвученными симптомами. Мне скажут: ты ничего не понимаешь, ты мне мешаешь, опять тут устроила.

Может, и правда дело в моём присутствии?..

part 2

Еще каких-то пару врачей. На одном из приемов мне дали послушать сердце. "Слышно? - Да. Распишитесь, что слышали, такой порядок. " И мне дали бумажку, которую я долго буду зачем-то хранить.

Мне казалось, это была борьба за термин. Я им "плод", они мне "ребенок ". Куда менее болезненно прерывать нежелательную беременность, чем убивать своего будущего ребенка. Я все равно это сделала бы, но знать и слышать сколько ударов делает его сердце в минуту было невыносимо.

Я туда больше не приду, ты как хочешь, но я не приду. Меня гладят по голове, успокаивают, прижимают. Между мной и мальчишкой образовывается пропасть, кажется, ему никогда не увидеть это моими глазами.

Тем временем, пока я прошла всех врачей, был уже конец декабря. Кто-то ушел в отпуск, у кого-то не было свободных окон. Я закрываю сетку, все время нервничаю и реву. Нет сил сражаться, отстаивать и сопротивляться. Начинаю чувствовать вину, будто делаю что-то ужасное. Вот-вот рухну, но парень где-то находит деньги, записывает меня в платную клинику, и говорит, что уедет на новый год, что ему нужно увидеться с родными.

Помню, как собираюсь с силами, меня записывают на 5 января, раньше — никак. "Вакуумный не получится, только хирургический, срок подошел". Сука. Ладно.

Я встретила новый год одна, в общаге, с чувством вины, страхом и в слезах. Худший мой новый год.

До сих пор помню утро 5 января, хотя давно уже об этом не думаю. На каждом светофоре по дороге в клинику меня ломало, правильно ли я поступаю? может быть все-такие есть шанс? может, я справлюсь?

Все прошло хорошо. Там были заботливые врачи, "не бойся, будет не больно. тебя кто-нибудь встретит? "

Ему было бы уже 4, почему-то я представляю, что это мальчишка, со светлыми кудрявыми волосами, как у меня. Не жалею, но мне просто интересно, как он улыбался бы и шутил, каким любопытным мог быть. Знаю по своей матери, как тяжело одной воспитывать ребенка, как тяжело, когда нет денег, как ты из адекватного любящего родителя можешь превратиться в человека, который бьет своего ребенка. Бьет, потому что обессилен. Я тогда испугалась, что получится также.

Больше всего на свете мне хотелось тогда услышать, что всему свое время, и когда-нибудь я стану отличной мамой, просто не сейчас.

месяц назад моя жизнь была немножко другой. а сейчас я стою в маленькой ванной, сбившись в кучу с людьми, которых ещё недавно вообще не знала. и мы орем, толкаемся, смеёмся, берём друг друга за руки. это все мои новые коллеги-пугалки. мне они очень нравятся.
утро я встречаю, стоя около электрички с банкой энергетика и сигаретой. идёт дождь. между моим подъёмом в 7 утра и приветственными обнимашками с коллегами - три часа неугомонной саморефлексии и мозгоебства. за 30 минут в метро я успеваю дико устать от себя, поплакать, панически пересчитать все вокруг и вернуться в нормальное состояние.
потом мы с девчонками стоим на кровавой кухне. вокруг трупы и части тел - руки, ноги и пальцы. мы смеёмся. новый мальчик-актёр сдаёт тест, пугает нас. я поглядываю на часы, забыв, что они не работают. в 5 часов вечера у меня маникюр, поэтому я относительно тороплюсь. и вылетаю из подвала сразу после квеста. парень-маньяк, который увольняется сегодня, обнимает меня на прощание и поднимает над землей. это, насколько я понимаю, у них такой прикол. мальчики, которые работаю с нами, очень сильные и огромные, а мы мелкие и худенькие, поэтому они постоянно нас поднимают.
после маникюра я болтаю в кофейне с девочкой-бариста. она долго не делает мне кофе, рассказывает про свой экзамен по латыни и показывает их нового повара. повар - это двухметровый татуированный парень, который больше похож на гранж-репера. потом мы курим на улице и сплетничаем об их странном начальнике. я хочу узнать как там дела у парня-тебя, но не успеваю.
вечером мы договорились пойти на квест. всем нашим разномастным рабочим коллективом. я успеваю впасть в ебаный тлен, когда захожу домой на 30 минут. по задумке, я хотела поесть и переодеться, но вместо этого плачу, лёжа на кровати. у меня ебаное настроение. ебаное. потому что есть вещь, которая меня волнует. и мне ужасно грустно от неё. но я вытираю лицо, надеваю ботинки и выбегаю из дома во влажную осеннюю темноту.
и вот так я оказываюсь в кровавой ванной, придавленная к стене телами моих огромных коллег. мы проходим квест быстро. и это потрясающая игра, абсолютно прекрасная. актёры настолько замечательные, что мы сразу начинаем свистеть и хлопать, когда выбегаем с локации на ресепшн. мы несколько минут болтаем с ними, а потом идём до метро, эмоционально делясь впечатлениями. я быстро со всеми обнимаюсь и забегаю в поезд. парень-маньяк поднимает меня над землей, когда мы прощаемся.
назад я еду с незнакомым мальчиком, который тоже раньше тут работал. я не помню его имя. мы молчим половину пути, а потом у меня не получается открыть двери поезда. я проезжаю свою станцию. и мы угараем над этим весь остаток поездки.
иногда забываю, что в сутках так много часов. и так много людей.