время бежит и очень быстро. в толпе людей, когда то видная и заметная, сольюсь с ними и вперёд в свой путь. но во мне есть то, что невозможно забыть и подмечать что-то похожее в других. только всего и сразу не бывает.

задорный смех, привычка подпевать под песни. холодное тело, что приходиться греть и самые лучшие коллекции. то же ночное светило, потому что и я - луна. или из-за моей улыбки лучезарной, солнцем вечно останусь я. мои пальцы что умеют звать мурашек, проводящие по шеям и плечам. дальше по списку: готовка, скрипка и искусство. целеустремлённость, внутренняя твердость и мягкость кожи, счастье, милость - жизнь в одном. и ямочки с той же лучезарной улыбкой.

двух абсолютно похожих людей никогда не бывает, как и скелетов в их шкафу.

а скелеты в шкафу есть у всех, даже у того симпатичного парня. у той девочки сидящей напротив, или в потухшем экране - в отражении. я сделала то, сделала это, не от желания мести или скуки. во мне боли было размером со вселенной и крик мой был слышен даже австралийской зверюге. а мне причиняли боль просто так, от скуки или беспричинной мести.

но признаться честно, есть во мне, одна очень странная стихия. не раскачивай ее, ведь стоит так сделать, как немое цунами вновь ударит. сначала отходя от суши, набирая силы все больше и больше: успей успокоить. а не успев вовремя, цунами нагрянет, затуманивая разум и все что вокруг, вопреки воли вольется с ударной волной.

лунамари в объятиях немого цунами.

отданные части сердца друг другу всегда будет колоть от тоски по родному месту. оно будет вечно ныть, рыдать и падать, до какого то момента. у меня месяцев пять, у других незнаю сколько.

разрастется сердце вновь, с рваными швами неаккуратными. только я умею шить, разрастется у меня все прекрасно. сошью я своё австрийскими нитками, венгерской иглой. я снова стану той, чьё сердце порвать невозможно. только на этот раз все серьезно.

наклею на себя пометку «rare: fragile», потому что так оно и есть. мое сердце спокойно, рассудок на месте, а я там где должна быть. за пять тысяч километров, под тирольскими горами. где их под крана чистейшая вода альпов, где воздух стерильнее, где люди открытые.

двух абсолютно похожих людей никогда не бывает, как и скелетов в их шкафу. и это хорошо, ведь впредь мне близкий человек не солжет и раза.

я сама замечу, что во мне не так. я сама буду гонять себя, чтобы исправить, починить. я сама возненавижу себя, из-за недобитых целей. я сама себе главный критик, я сама себе и друг, и враг.

на всем достигнутом клею заметку «можно лучше», а не достигну - заклею себя. нытиков заткну, и себя покараю за это. ленивых презираю, и себя подгоняю в эти моменты. грустных избегаю, и сама бегу от себя в такие моменты. злых обожаю, сама наполняюсь. страшных и сильных уважаю, других пугаю.

кажется, все должно быть наоборот. бережно к себе и к другим, а пока только насилие и ненависть. только вот к себе я проявляю особенно жестко. где брать что-то теплое и любимое, когда во мне нет ни капли теплого. но я же такая, мне все по плечу. я решу.

Много времени рядом с П.
В пятницу мы шли с пивом к нему домой. И всё это было как в фильме.
Уже в подпитии я поняла, что моя привязанность к П. очень надёжная и здоровая.
Я заснула под интервью Даши Лосик. Не знаю, как под такое можно было заснуть. Но я помню, как П. меня обнял. И мне стало так хорошо. Стыдно признаться, как часто потом я ждала просто того момента, когда он спросил бы меня: "Тебя можно обнять?". А он даже не знает, как для меня это приятно.
Вчера я тоже заснула в его объятиях.
Я не знаю, правильно ли это. Я не знаю.

21.02.24 я потеряла своего второго ребенка. Первого своего малыша я потеряла 21.10.21. Смотря на эти даты, у меня нет сомнений в том, что моя жизнь в чужих руках и этому «кому-то», очень нравится цифра 21.

Мы так готовились и так старались ради второй беременности. Я так долго этого ждала и так больно потеряла. В этот раз было так больно. Я никогда в жизни так сильно и долго не мучилась. И я не говорю о душевной боли, я говорю о физической.

Когда я увидела две полоски, меня окутал страх. Я даже записалась к психологу с вопросом того, что я кутаю своего еще не рожденного малыша в абсолютную нервность и страх, который не покидал меня ни на секунду. Я так сильно боялась его потерять, что не позволяла себе радоваться наступившей беременности. Каждый день я анализировала свои ощущения и искала признаки того, что он погиб. Что совсем скоро я его потеряю. На сроке 7 недель я увидела кровь и сразу поняла, что это конец. К моему удивлению, у меня ничего не болело. Но надежда на то, что он жив заставила меня обратиться в больницу и на немецком с дрожащим голосом объяснять врачам, что со мной. Мне сделали узи и сказали, что он совсем крошка и не соответствует 7 неделям, по узи ему было около 5 недель. Сердцебиения нет. Но меня положили в больницу на 3 дня, брали анализы в динамике, чтобы узнать, жив ли он. Все три дня я провела в одной палате с двумя не знакомыми женщинами, обе они мучались от болей, стонали и плакали ночами. У одной была беременность, но вместе с ней миома матки и ей делали операцию, конечно ребенка спасти не удалось. Но к ней приходил муж и еще двое мальчишек. Я смотрела на нее и думала, что ей повезло, уже двое у нее есть. Но она также, как и я плакала от горя. Вторую женщину, бабушку, привезли позднее, ей сделали много операций и она была еле жива. Ночами она тихо плакала и просила медсестру позвонить дочке и внучке, чтобы они приехали. Палата была наполнена чужим горем, в котором я забывала о своем горе. У меня ничего не болело и перестала идти кровь, я так хотела, чтобы мой малыш был жив. Надеялась на чудо, но в душе понимала, что это конец. Мне сделали укол от антител, на случай, если у нас разная группа крови. Но на третий день мне пришли и сообщили, что ХГЧ падает, это значит, что ребенок погиб. Погиб на 5 деле и снова я проносила его еще две недели. Мне сказали, что выпишут меня вечером, я позвонила мужу и попросила его забрать меня. За 10 минут до выписки у меня начал болеть живот и пошла алая кровь, я сказала об этом врачу и он сказал, что мне уходить домой нельзя. После этих слов я начала реветь, потому что у меня уже не было сил находиться там. Мне сделали узи еще дважды. Яйца уже не было, оно растворилось, будто его и не было. Меня отпустили домой. Следующие три дня я не спала, у меня были страшные боли. Я думала только о том, что этот малыш был крохотным зерном, а мой организм так серьезно к этому отнесся и сейчас я должна так больно избавиться от него. Боже, как мне было больно. Эти боли не сравнить ни с чем, у меня темнело в глазах, я теряла сознание. Когда сил не было больше я пила обезболивающее и боль притуплялась, я засыпала на 2 часа и все возвращалось. На четвертый день я его родила. Я родила. Было все так по-настоящему, схватки и потуги и вот он. На этом сроке не разглядеть малыша, это был просто суповой кровавый набор, который с ужасной болью через 10 минут вышел из меня. Такое крохотное существо и так много боли он причинил. На пятый день из меня хлыстала кровь, в жизни я еще не видела столько крови, как за эти 5 дней. На 6 день все прекратилось, будто и не было ничего. А еще через 15 дней у меня уже была новая овуляция. Мой организм удивительный. Он с такой любовью принял этого малыша, укутал его, даже когда он погиб, он не выкинул его сразу. Когда пришло время прощаться он вытолкнул все, до последнего кусочка, залечился и уже был готов к новому малышу. Как же он хочет родить малыша… Также сильно, как и я этого хочу.

На 7 день после начала выкидыша у меня была первая сессия с психологом, на которой я должны была обсуждать страхи, а по факту обсуждала потерянного ребенка. В этот раз страхи победили. Мне пришлось встречаться с психологом, я все еще встречаюсь с ней. Потому что жизни во мне после потери было ровно 21%. И никто из окружающий меня людей не смогли мне помочь. Прошло 3 месяца работы с психологом, я прошла все ступени горя и переступила порог принятия буквально неделю назад. Я готова попробовать снова. Да, мне страшно и еще страшнее, чем было раньше. Но закрывая глаза я вижу своего малыша и ради него я готова пройти через все, лишь бы держать его нежно сопящего в своих руках.

А таким теплом вспоминаю время, когда меня заботила только карьера и я бралась забеременеть. Какая же ты дура, Полина. В 11 лет, когда я держала в руках своего двоюродного брата, я поняла, что я родилась, чтобы стать самой. С тех пол я была лучшей нянькой я всех своих родственников и подруг. Как же сложно заполучить своего малыша, я готова отдать за него все. Хочу верить, что наша встреча совсем скоро осуществит ся. Аминь.

Как же я боюсь тебя потерять.
Мне невыносима мысль, что я буду и дальше примерять свою жизнь на нас с тобой, рисовать тебя рядом везде и всюду, и что это все так и останется только в моей голове.

жить и дышать, сидеть на балконе и есть кукурузу, смотря последний сезон клинка рассекающего демонов
так просто, такая обычная жизнь в этом городе у моря
и я полюбила эту обычность, нравится ходить утром к морю с собакой, нравится работать дома работу, нравится по вечерам заниматься чем то не требующим моей необычности
в целом поймала какое то успокоение на тему индивидуальности и поиска себя

просто жить простую жизнь с простыми радостями, как же кайфово находить в этом радость

Ещё я не рассказала вот про что.
Честно говоря, я даже не знаю, как выразить это в словах. Но. После этих выходных, после этих чувств, что я припёрла с собой из Вроцлаве, я много думала о моих отношениях с Лизой, о нашей долгой-долгой дружбе. Я сходила к психологу. Я поговорила со своими друзьями. И я поняла, что это был последний мой приход. Я поняла, что с каждым годом связь хуже. И дело даже не в том, что мы редко видимся, а в том, что я люблю людей. И я очень вежливая, и гостиприимная, и словом могу многое понять.
Когда я возвращалась в воскресенье домой, я уже тогда поняла, что терапия в год не проходит бесследно. И я могу потерять каких-то друзей.

Вчера мы ходили на пикник с П. Заснули под лидское тв.
Утром я почувствовала ужасный приступ паники. Я начала задыхаться. И внутри всё щипело.
Днём мне позвонил один беларусский литератор (хоть я однажды только переписывалась с ним по работе). Он говорил про свою грусть и умерших друзей. А мы с П. чуть ли не удавились от смеха. Потому что он вообще не знает меня, он вообще никогда не видел меня. И он звонит мне, чтобы… рассказать о своих чувствах? Я не знаю. А потом мне звонил депутатик (мы его так с П. называем) и уговаривал приехать в Беласток. Божечки. Я думала, за что мне сегодня эти странные звонки? И это я из дома не выходила!
Домой я ехала в плохом самочувствии. Было тошно.
Но хорошо от чувства полной свободы. От того, что я не влюблена.

честно? уже устала.
от своей головы, от своей жизни, от своей беспомощности.
просто тошнит от себя и от всего, что происходит. разве можно так жить дальше?

тиждень п'ю ліки.
стала спати. два дні, як прокидаюсь зранку просто бо виспалась.
нудить трохи, але терпіти можна.
все ще нічого не хочу. взагалі.

здала аналізи, то ніби феритин занижений, але я ще їй скину сьогодні, бо не дуже розбираюсь.
зате вітамін д в нормі. не дарма я п'ю ті таблетки вже півроку лол

в суботу збільшую дозу до 60. не знаю чи воно щось дає взагалі.
чекати дуже тяжко. хочеться таблетку, яку випив й здоровий, але такого нема.

Первые четыре дня лета слезы катились ручьём. Я выходила на улицу взять соленую минералку, чтобы восстановить баланс. Хотя знала, чтобы почувствовать себя лучше, нужно ещё: новое просвечивающее платье в белую паутинку;
букет из 3 пионов;
балетки с квадратным носом;
и "Мосс" Зелински. В такую погоду хочется пахнуть мхом.

Сегодня первый день, когда я не плачу.
На прошлой неделе наши мальчики вели себя хорошо, но то был май.

Теперь у меня есть время дочитать все книги. Под светом фонарика, как в детстве, но можно без одеяла.

я знаю что и это пройдет. то самое грустное пройдет обязательно, как проходило и все остальное.

этой весной не получилось, получится своя весна. у меня много будет таких весен, каких мне хочется. расцветет, я подобрею, полюблю и расслаблюсь. значит сейчас лучшее время для более жестких встреч: рабочих, спортивных, ведь польза в этом все же есть.