Если здесь и остается что-то из прошлого, то только то, что я десять лет назад не могла сжать руку в кулак и ответить, потому что это бы прекращало поступление какого-либо тепла.
Ты знаешь, дорогой, мне в этот раз нужно сжать руку и ответить. Чтобы больше никогда не бояться.

Он ласково звал меня Агрессией.

Спустя столько лет во мне не осталось ни капли той агрессии. Как бы он звал меня сейчас? Слабостью? Разочарованием?

Она в шутку звала меня Сучарой.

Спустя столько я, кажется, стало ещё большей сукой. Увидь меня на другой стороне улицы, крикнула бы она своё фирменное Привет, Сучара?

Она звала меня Резер.

Спустя столько лет до сих пор иногда ошибается. Не разойдись она с отцом, стала бы она звать меня его фамилией?

Там, где когда-то была Агрессия, Сучара и Резер, сегодня Агата. И в этом больше меня, чем во всём остальном вместе взятом.

Пять лет назад он сказал мне:
— Я слаб и не готов нести такую ответственность. Ты мне нужна, пока удобна.
Точнее, сказал он так:
— Я не могу больше думать о тебе, как о женщине.
Но мне потребовалось очень много времени, что услышать, что он сказал. Но тогда я не разобрала его речь, и мне послышалось:
— Ты неполноценна и не сможешь никогда такой стать. Тебя никто не сможет любить.

Он признался в своей слабости, а я решила, что проблема во мне. Глупые, глупые уши.

Жизнь – боль. (с) Netflix

такой вывод напрашивается после просмотра шорцов под звук "та-дам" Кевина Спейси из "Карточного дома"
… а может все же не так? Пока ты чувствуешь боль - ты живой. Значит чувствовать себя живым, это конвульсировать в агонии бесконечных страданий?
З.Ы. Теория, что мы пребываем в аду обретает все больше подтверждений.

- Ты такой притягательный, когда холодный.
- Может это все лето?
- Да нет, зимой я тоже тебя люблю.