В 22 году Настя подарила мне колечко с можно, встав на колено, спрашивая «согласна ли я любить и принимать себя всю жизнь»
Я ответила «да»
Я тогда здорово соврала себе. Можно это ведь про восторг, влюбленность, радость, это все можно было, да.
А потом я пишу гневное сообщение человеку, разбившему мне сердце, немного потупившись и оглядываясь, а можно? Да.
А ему так со мной? И ему с тобой, да.
И перестать дружить с теми, с кем больше не интересно? И оставаться в отношениях, в которых больше уже быть не хочешь, и врать ему и себе, ведь иначе будет одиноко, тоже можно?
И после всего вынести это одиночество и вновь заулыбаться? И быть нечестной, лживой, жестокой?
Угу, и так тоже можно.
И это все я? Какая-то часть, да

Чувство влюбленности делает меня мной.

Мне удалось влюбиться в свою рутину, в голове читается «я когда не люблю, не я. Я так давно не я».
Я нахожу время на растяжку, тренировку и танцы, иногда - на книжку. На поесть. И не забыть выпить воды. Так нравится как складывается день - и, пожалуйста, не говорите мне, что все так делают. Пришлось изловчиться, чтобы выстроить рутину, и по настоящему её полюбить.

Я определенно Я с Тоней. Сегодня был ее день рождения и я ходила половину дня радостная. Какой хороший день! Как мне повезло с ней подружиться.

Радость от присутствия, страшная редкость. Мне почти со всеми — сосуще-скучно, и, если «весело» — то parce que s’y mets les frais, чтобы самой не сдохнуть. Но какое одиночество, когда, после такой совместности, вдруг оказываешься на улице, с звуком собственного голоса (и смеха) в ушах, не унося ни одного слова — кроме собственных.

Наверное вот такая вот и должна быть любовь. Она была совсем не внезапной. Не было бабочек. Была дружба. Были звонки по вечерам, когда было страшно и одиноко. И он сказал, что всё понимал. Всё-всё. Были бутерброды у реки, пикники возле озера, путешествия недалёкие, праздники, он был рядом, когда я была очень пьяной, он забирал меня с вечеринок. Он собирал еду мне по утрам. Он ни на что не надеялся. И был просто рядом. С ним я смеялась больше всего на свете. Он всегда был со мной честный, хоть умел врать не хуже Остапа Бендера.
На самые важные для мяне вопросы он отвечал блестяще, не подозревая мою осторожность. Он всегда обнимает меня, когда я обижаюсь. Потому что знает, как для меня это важно.

я потерял себя давным-давно.
там, в конце дороги у самого леса, куда в детстве ходил ловить ящериц.
это ничего, потому что теперь, когда всё окончательно разрушится, я продолжу быть.
я всё ещё буду там, на краю леса.

не знаю что будет через 3-4 месяца, буду ли я уже жить в варшаве или останусь в грузии, сейчас во всем ощущаю неуверенность: в моих чувствах, в желании переехать.
страшно что я уже не люблю тебя, страшно что там мне будет плохо, что я буду вспоминать грузию как рай, а варшава будет серым адом из машин и домов, никакого моря, гор, уютных посиделок с друзьями
и пока непонятно ради чего?
очень надеюсь что ты приедешь и я пойму что мои чувства к тебе никуда не исчезли, а просто в спячке, и все будет как прежде, но если нет?
на фоне этих мыслей я собираю доки на визу, вещи для родного города у моря, вяжу шапку и выбираю сувениры, радуюсь что увижу маму и подруг, поем онигири запивая их милкисом, это будет моя награда посреди хаоса и тревоги