я хочу заповнювати площини
поезіями й пам'яттю,
пульсом, що лунає так гулко
словами радості,
голосними звуками перемоги,
хочу писати історію й гучні промови,
доречі, своєю рідною мовою.
хочу наливати турботу до кожної склянки,
як води із місцевою хлоркою,
лікують ранки,
як теплі обійми опісля розлуки,
сходяться гирла річки,
мої улюблені синьо-жовті стрічки.

- Звідки ти, чорна валко, пташина зграє?

- Ми, капелане, мешканці міста, якого немає.

Прийшли сюди, принесли покору і втому.

Передай своїм, що стріляти більше немає по кому.

Наше місто було з каменю та заліза.

У кожного з нас тепер у руці дорожня валіза.

У кожній валізі попіл, зібраний під прицілом.

Тепер навіть у наших снах пахне горілим.

Жінки в нашому місті були дзвінкі й безтурботні.

Їхні пальці вночі торкались безодні.

Джерела в місті були глибокі, наче жили.

Церкви були просторі. Ми їх самі спалили.

Найкраще про нас розкажуть могильні плити.

Можеш із нами просто поговорити?

Даруй нам свою любов, стискай лещата.

Тебе ж, капелане, і вчили сповідувати і причащати.

Розкажи нам, навіщо спалили наше місто.

Скажи хоча б, що зробили це не навмисно.

Скажи, принаймні, що буде покарано винних.

Скажи взагалі бодай щось, чого не скажуть в новинах.

- Добре, давайте я розкажу вам, що таке втрата.

Звісно, всіх винних чекає гідна розплата.

І невинних вона, до речі, теж чекає потому.

Вона чекає навіть тих, хто взагалі ні при чому.

Чому саме ви потрапили до темних потоків?

Потрібно було уважніше читати книги пророків.

Потрібно було оминати пекельні діри.

Для мирянина головне – не бачити в дії символи віри.

Пам’ятаєте, що сказано в пророків про біль і терпіння,

про птахів, які падають на міста, мов каміння?

Ось саме тоді й починаються, власне, втрати.

В кінці – там взагалі погано, не буду навіть розповідати.

Яка між нами різниця? Як між приголосними й голосними.

Всі готові сприймати смерть, якщо це буде не з ними.

Ніхто й ніколи в цьому житті не омине розплати.

Я завжди говорю про це своїм, коли не маю чого сказати.

Я не знаю нічого про неминучість спокути.

Я не знаю де вам жити і як вам бути.

Я говорю про те, що кожному з нас властиво.

Якби ви знали, як нам усім не пощастило.

Жадан

Ну как бы нет ненависти к россиянам. Простите соотечественники украинцы, если что. Нет этой злости на них, как на граждан упырского государства.

Власть их ублюдошная, на нее злюсь. Их армия и солдаты вызывают холодную ярость, стальную такую, от которой не убивать хочется, а еще больше помогать нашим. И свою жизнь жить так, чтобы они там видели и поверить не могли, что так хорошо может быть.

Но ненависти к россиянам - нет.

Но появилось, и конкретно так возрастает, чувство того, что они не стоят моего внимания. Как-то так. Ну как бы и не презрение с омерзением, а вот что-то такое, что можно назвать большим ПОХУЙ.

Похуй на русских становится. Не на всех, конечно же. Я знаю, и очень хорошо, прадед прошедший Освенцим передал такую мудрость, что везде есть "люди и твари". И с людьми я охотно могу поддерживать дружбу. А вот с тварями всё именно так. И твари там, как у их классика, одни дрожащие, права не имеют и слепо блеют в стаде, которые "давайте без политики". Вторые власть имущие, которые совсем рамсы попутавшие.

И вот похуй. Настолько, что просто хочется стряхнуть со своей жизни, как крошки с одеяла. Забыть и жить счастливо.

сидим в машине перед тем как разойтись домой. я и мои друзья-мальчики. парни с которыми мы кидали шоты виски в пиво, спали на одной кровати, разговаривали бесконечно и эмоционально. теперь мы молчим, потому что неделя у всех была ебаная. как и весь месяц. как и все годы после 18, на самом деле. я бы очень хотела вернуться в то время, когда будущее представлялось весёлым, а не туманным. но этого чувства уже давно нет, и сейчас мы сидим молча, потому что быть вместе все ещё круто, но говорить уже не хочется. прощаемся. мой бывший лучший друг довозит меня до дома, я уговариваю его зайти со мной за кофе, но он не хочет. говорит, что мы можем сходить выпить что-нибудь в другой день, а потом дразнит меня из-за кофейной зависимости. я обнимаю его через водительское сидение. мне не очень хочется кофе, но хочется сделать что-то привычное, чтобы весь груз этого долго дня упал. я сижу на барном стуле и рассказываю парню-баристе про аллергию. он тоже выглядит уставшим и не хочет говорить. мы молчим. слава богу. и у меня глаза слезятся от пыльцы или непонятно от чего. зерно, которое я у них обычно пью, перестали возить, утром я выпила последнюю чашку. и парень-ты распечатывает новое, нюхает его. приходят какие-то парни, которые обрывают мой спич про пятницу, они просят добавить в их кофе сладкий сироп. я говорю, что все сиропы сладкие. эту фразу я часто говорила, когда работала в кофейне. и обычно она смешит людей. парни смеются, уходят. все это время вода проливается через фильтр-паркет, превращаясь в мой кофе. парень-бариста заливает его в бумажный стаканчик и закрывает прозрачной крышкой. я смотрю на его руки, на выпуклые голубые вены. мне бы хотелось, чтобы мои руки тоже были такие же чистые - просто кожа. без неловких секретов. расплачиваюсь, пробую кофе. несмотря на то, что это то же самое зерно, но просто в другой обработке - кофе по вкусу сильно отличается. в плохую сторону. я спрашиваю у парня-баристы хочет ли он попробовать, обращаюсь к нему на «ты». он кивает, берет мой стаканчик и пьёт из него. это довольно интимный жест, на самом деле. даже слишком неловкий. и мне становится странно. я потом иду с этим стаканчиком до квартиры и зачем-то оставляю его пустым стоять на кухонном столе.

Я себя не узнаю. Мне не интересно происходящее вокруг, я всё время в телефоне, читаю новостную ленту. Я выхожу только по необходимости, а всё остальное время сижу и лежу на кровати. Мне не хочется ничем заниматься, я с трудом концентрируюсь на работе. Я прогуливаю курсы и несерьезно отношусь к обучению, которого раньше так долго ждала. Состояние моей кожи сильно ухудшилось, вся косметика осталась дома и у меня не возникает мысли что-то купить, потому что мне всё равно как я выгляжу для окружающих. Мне неприятно видеть своё тело в плохом физическом состоянии и я ничего с этим не делаю. Я пускаю на самотёк проблемы со здоровьем и питаюсь всякой хренью. Меня бесит со мной происходящее, но я оставляю всё как есть.

після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни після війни

так, ну всё, у меня есть доступ к серверу

Я сплю и вижу войну, я просыпаюсь и она накатывает на меня в стократной мере. Каждый новый день ошарашивает новостями, которых просто не должно было существовать в современном цивилизованном мире. Шок, страх, паника, ненависть, ужасная боль.

мне кажется, что мы все - кучка подростков. просто все ещё кучка подростков.
это я. в светло-синем свитере с горлом сижу за баром в кофейне. сегодня скучный серый четверг. на улице тепло, но солнца нет, поэтому погода кажется плохой. мы с парнем-стажёром одни в кофейне (если не считать поваров, которые переодически выходят из кухни покурить), обсуждаем универы и зерна для альтернативы, повышение цен, экзамены. из колонок играет грустный медленный ремикс на старые песни. и мне правда в этот момент кажется, что никто из нас ещё не научился жить.
в кофейне, к слову, новая стажёрка. девочка-бариста. они рекламировали мне ее всю неделю, поэтому я специально вчера утром забежала на неё посмотреть. парень-ты сидел за стойкой в чёрной толстовке и смотрел какие-то видосы в телефоне. это его задача на вчерашний день - посидеть с ней во время смены, чтобы помочь в случае чего. у меня не было времени становиться «случаем чего», поэтому я просто взяла флет уайт и убежала. кофе был не очень крутой, но терпимый. у меня было собеседование, поэтому я чувствовала себя немного странно, стоя там с полным макияжем и укладкой. я вообще редко чувствую себя комфортно, если выгляжу официально-хорошо. мы с парнем-тобой не разговаривали, он сказал мне только «привет» и «пока-пока».
собеседование… было бесполезным. я все ещё пытаюсь найти ивент-работу. погружает во мрак, когда листаешь эти идиотские вакансии. короче, я просто так смоталась. офис был красивый с жёлтыми стенами. мне дали анкету со стандартными вопросами, которые я уже видеть не могу. но там был один странный пункт, который, возможно, должен служить для создания образа прикольной и современной компании. «какую бы вы хотели суперспособность?» и смайлик бэтмена. по-моему это кринж. но для меня это вопрос, на самом деле, определён. я написала, что хотела бы управлять металлом. потом подумала, что это непонятно и дописала «как магнето». директор рассмеялась. меня взяли, но на пробный день я не поехала. вакансия дурацкая.
заехала на старую работу, чтобы поболтать с нашим баристой про лигу чемпионов. он заставил меня попробовать эспрессо, который был (что удивительно) очень классным. и потом он сделал мне матчу, всучил какое-то печенье, сказал, что в финале лч будкт играть ливерпуль и бавария. ещё мы посплетничали про парня-программиста. он стал приходить после моего увольнения. черт, неужели он перестал ходить из-за меня? может и так. в любом случае, меня уже это не волнует. это была такая забавная история, которая дала мне многое понять. я бы хотела с ним поболтать, наверное. но не думаю, что этот разговор был бы приятным.
вечером мы сидели с моим другом-блогером в кофейне и играли в «угадай персонажа». он 100 часов не могу угадать перевозчика, я разозлилась и коротко описала персонажа подошедшей официантке. но она тоже не поняла.
— да ааа, ну лысый мужик в костюме что-то возит на машине, вы что?
тогда какой-то парень за соседним столом, который ужинал со своей девушкой, поднял руку. я сказала:
— да?
— это джейсон стетхем, перевозчик.
— бинго, блин!
все рассмеялись. я тоже.
а в 10 часов был матч, который я смотрела без ожиданий. я очень переживаю за реал, а они, очевидно, не были фаворитами. я видела все их последние игры, была в тлене и ужасе, но в очередной раз… короче это были счастливые 90 минут. неожиданно счастливые. мы потом ещё пол ночи всем баром пели дифирамбы кариму бензема. так забавно. сказал бы мне кто-нибудь в 2017, что он будет так забивать - я бы рассмеялась.
парень-стажер рассказал мне, что у парня-баристы какие-то проблемы с астмой, поэтому он сегодня весь день бегает по больницам. мне очень жаль, я отлично знаю что это такое - проблемы с астмой. но я с таким странным удовольствием собираю эти факты про него. просто, как оказалось, в нашей жизни есть похожие вещи. много маленьких похожих мелочей. начиная с того, что у нас у обоих день рождения 1 числа и заканчивая количеством кошек с которыми мы выросли. это всегда странно - наблюдать жизненные параллели между твоей жизнью и жизнью кого-то мало знакомого.
парень-бариста смешной. и неловкий. недавно я сидела у них за баром и показывала ему чехол для зажигалки, который слепила из глины. он он просто сказал: «о, это крикет». и мы стали тыкать в детский телефончик, издающий звуки, который у них забыл какой-то ребёнок.

Полчаса назад хотел писать об одних вещах, теперь в голове месиво. Теперь, полагаю, это обычная словесная рвота.

Не в первый раз всплывают недобрые новости. В ближайшее время ожидается очень тяжёлая ситуация в районе Изюма и Купянска, бои за Донбасс, попытка отсечь наших ребят и полностью окружить. Танки, самолёты, артиллерия, ракеты. Ещё один филиал Ада. Ещё один, помимо Мариуполя, Бучи, Бородянки… До Харькова добраться не должны, но усилить обстрелы могут. Когда - никто не знает точно. Насколько всё будет плохо - тоже. Самое страшное - неизвестность. Сколько ещё погибнет людей. Сколько ещё зданий будет разрушено. Прилетит ли ракета в твой дом.

Сегодня сходил за кофе. Пока потягивал первый фильтр с начала войны, на улице завыла сирена. Никто не дёрнулся. Какие-то мужики вышли наружу, сели на лавочку беседовать дальше. Страшно это осознавать, но за полтора месяца все будто привыкли к подобным вещам. Казалось бы, привыкнуть к сиренам и грохоту ПВО, взрывам где-то вдалеке должно быть невозможно. Но, как минимум для части людей, это так.

Не для тех, чьи районы каждый день обстреливают. Определённо не для них.

Пока рассудок побеждает комплекс вины.

Где-то на неделю с небольшим ещё нужно будет сделать перерыв с волонтёрством, пока не закончится сессия. Для того, чтобы она нормально началась, надо хотя бы контрольные сделать. Второй день занимаюсь другими вещами.

Сегодня собрал вещи Лизы, на днях отправлю. Копаться в вещах некогда очень близкого человека - специфический опыт, мягко говоря. Оставил Киндер с запиской на столе, вернётся из Польши - наверно, будет приятно. Мог написать в этой самой записке некоторые слишком романтичные вещи, но уже плевать.

"Я так соскучился" на рипите. По ком соскучился - непонятно.

Почему-то жутко хочется обнять Лизу, прилипнуть и долго не отлипать. Блядская лампа из Котора, шмотки и запах сирени и крыжовника.
Ладно, завтра пройдёт.

Почему обнять именно её, а не Настю или Лайту (нахуй вот эти все буквенные обозначения, просто нахуй, это никому не нужно) - вопрос. Хорошо хоть мозги понимают, что четвёртый раз невозможен априори. И его, понятное дело, не будет. Просто обнять и всё.

Эспрессо мартини - хуй с ним, пусть будет, но только если она сама об этом напишет. Скорее всего, не испытаю особого удовольствия от вечера, но и похуй. Вообще вряд ли она вспомнит. И ещё раз удачи с Никитой. Или не с Никитой, хз, перестал смотреть её сторисы уже какое-то время назад. Чё там у неё в жизни - вообще без понятия. И хочу дальше оставаться без понятия, потому что чем больше знаешь, тем больнее.
Почему больнее - тоже вопрос. Я в феврале будто бы всё уже отпустил. Началась война - вспомнил и написал. Потом переписывались несколько раз. Моими мыслями по поводу ссаного эспрессо мартини были "встретились - потусили - прощай, самое большее - ОНС, возобновление чего бы то ни было крайне маловероятно". Теперь мне это и не нужно. И не особо-то и хочется. Это хорошо.

На Лайту вроде как по чуть-чуть забивается хуй, это тоже хорошо. Отношения формата "секс по дружбе" - не то, что мне нужно. Наличие каких-либо близких контактов вызывает у меня появление романтических чувств, а это неуместно. Тем более, она не тот человек, с которым я хотел бы вообще в теории иметь отношения.

Я пишу о проблемах, которые не могут восприниматься мной иначе как проблемами мирного времени. Всё это кажется неуместным. Но я ничего не могу с собой поделать.

Не знаю, когда всё это закончится. У Влада в семье шутили, что будут одновременно праздновать его День рождения и наш День победы. Этого уже не случится. Остаётся только верить, что их День победы 9 мая будет пересран по полной.

Никаких побед над "укрофашистами", только разгром от людей, которые защищают свою землю от тех, кто является фашистами настоящими.

К своему сожалению, недавно прочитал ту самую статью на РИА Новости. Ладно, какой-то абсолютно конченный мудак, не реализовавший себя в жизни, это написал. Можно было бы просто поохуевать, может, даже немного посмеяться над таким мракобесием, и забыть, будь это постом в Одноклассниках или статейкой в третьесортной газетёнке. Но это, блядь, РИА Новости. И тут уже ни разу не смешно.
Страшно и отвратительно. Злости и ненависти нет, только отвращение и страх от того, что подобное может родиться в чьей-то больной голове, а другие могут это опубликовать в издании такого уровня.

Сначала я не особо поддержал идею с признанием этой войны геноцидом украинского народа. Терроризм. Военные преступления. Но после этой статьи… Если это действительно позиция государства (судя по всему, так и есть) и позиция большого числа граждан, то я не могу видеть это иначе.

Вместе с тем, у меня не осталось сил ненавидеть. Меня, думаю, многие осудят, но ненавидеть их я уже не могу. Это было, первые недели войны. Но теперь я не то, чтоб остыл, нет. Выгорел.
Трибунал и справедливое наказание мародёрам и творящим геноцид (потому что смерть от пули или взрыва - слишком лёгкий выход для тех, кто делает подобные вещи), путешествие домой или вслед за блядским кораблём - остальным. Своими ногами или в цинковом ящике. Обратно, за железный занавес.

Видел здесь статью Глуховского. Согласен с основными тезисами. Гниение и медленная смерть. Небольшая часть здравомыслящих людей не рискуют выйти на протесты, потому что система, потому что сроки и штрафы. Или рискуют, и получают вышеперечисленное. Окей. Тридцать лет эта система строилась. Сейчас нельзя ничего сделать. Наверно. По крайней мере, я устал убеждать в обратном. Можно ли было что-то сделать раньше? Скорее да. Но не сделали. И теперь получат то, что заслужили.

В один день - бабушка-блокадница в автозаке. В другой - несколько детей, которым и десяти нет. Запрет лозунга "Фашизм не пройдёт". Закрашенная краской надпись "Нет войне" на льду. На льду.

Очень многие поддерживают войну против моей страны. Наверно, потому что привыкли верить телевизору. Им оттуда сказали, что это хорошо, что тут кругом фашисты, нацисты и прочий скам - они поверили. И вообще мы ж их "младшие братья", и надо взять на себя святую миссию по нашему освобождению от "нацистской" власти и гнёта Запада. Сменить один "гнёт" на другой, ага, только уже без кавычек. Цивилизацию на её антипод.
Страна, в которой ностальгирующие по прошлому отбирают у других будущее.
Можно желать им смерти, можно смеяться или наоборот - ужасаться тому, что там происходит.
Мне всегда было на них плевать, как было и на другие страны, по большему счёту. Моя страна - Украина, мой город - Харьков. На них мне не плевать.

Вся нечисть рано или поздно уйдёт отсюда - домой, в тюремные камеры или пеплом в чернозём. Мы порадуемся победе, оплачем погибших и примемся возрождать всё, что эта нечисть разрушила. И в конечном итоге будет всё краше, чем было до того.

Что будет с ними, с их страной - не знаю и не хочу думать об этом. Всё равно. Границы надо будет усилить, забор - не самая блестящая идея, но укрепить на будущее явно надо будет.
Скорее всего, никаких перемен внутри не произойдёт. А это значит, будут санкции, международная изоляция и появление новой Северной Кореи. Но это только догадки, как будет на самом деле - никому не известно.

У нас - другая дорога. И это одна из вещей, осознание которых не может меня не радовать.