я встаю в 6 утра, умываюсь, раскладываю коврик для йоги и начинаю свою утреннюю практику
сегодня третий день и
впервые утро не кажется мне таким невыносимым, я больше не чувствую, что устала сразу после того, как проснусь.
и, я не знаю как, но все эти, казалось бы, глупости действительно работают лучше, чем любые таблетки. время 11 утра, а я уже сделала всю работу, на которую прежде мне нужно было потратить несколько дней.

И я бы пал, как все другие,
Но я не мог - позволить себе пасть.
Менялись люди, стороны, твердыни.
А я вставал, стоял и продолжал стоять.

Не помню цели своего упрямства,
Но помню у всего есть цель.
И я в цепях для твоего коварства.
Твоё коварство - мой любимый хмель.

Побед я видел больше, чем историй.
И грош цена историям побед.
И я бы пал, как твой последний воин!
Но я не твой, а значит - смерти нет.

Самое ужасное чувство в моей жизни: очень-очень хочется домой, но ты уже дома.

Нет, это не те же грабли.
Смотрите, у них немножко другая форма ручки и зубчиков на один меньше.
Да и я уже совсем не тот, что раньше.
В этот раз, конечно, будет не так.

сейчас модно любить никчемных людей с мерзким налетом загадочности, который на деле оказывается полной хуйней?

Когда в восемь лет градусник показал температуру 38,8 мой папа так перепугался, что завернул меня в несколько одеял и велел лежать и смотреть Джетикс. Тогда же он заботливо заваривал мне чай, резал твёрдый сыр квадратиками, как мышонку, и подкладывал на пол подушки, на случай, если во сне мне вздумается упасть.
Когда в 13 лет температура тела перевалила за 39, мама всю ночь пыталась то согреть, то остудить меня грелками, компресами и мокрыми холодными полотенцами, а утром кормила бульоном. Потом я ещё несколько дней провалялась дома в компании собаки, что заботливо облизывала мне руки и сопела под боком.
Когда в прошлом году я простыла, мне налили боровичку, поцеловали в лоб и послали отдыхать, отпустив с работы пораньше. А когда на следующий день я была не в силах подняться и пойти на пару, и лежала в полубреду в постели, такие родные и такие бесячие в тот момент люди запихивали в меня лекарства, поили чаем, натирали тело уксусом и заставляли мерять температуру.
Сейчас осень. Деревья уже запеклись от трех месяцев палящего летнего солнца и потихоньку расстаются с золотистыми листьями. Ветер лезет своими скользкими холодными пальцами за воротник старой куртки, волосы никак не хотят уложиться во что-нибудь прилично-аккуратное. От осенней хандры меня спасают красивые улыбки, шарфы и литры горячего чая, и то не всегда.
Я постоянно контактирую с болеющими людьми. Обнимаю кашляющих, ношу апельсины шморгающим, целую в лоб вечно мёрзнущих. Пронырливый вирус цепляется своими клешнями за всех… Кроме меня.
Полагаю, мой организм в курсе, что этой осенью о нем некому позаботиться. Подумал-подумал, прикинул, что дело не шуточное, и решил не болеть.

Последние три недели живу спустя рукава. Читаю работы одного автора. Одну за одной. Живу где-то там, а не где-то здесь. И как-то все больше в себе, чем вне.
Мне никто не нужен. Это не бравада. Это, кажется, взросление. Взрослеть не страшно, когда ты уже попал в водоворот времени; страшно смотреть с высоты.
Страшно, когда тебе 17, и ты на плоту несёшься по устью вниз вниз вниз. И черт знает, что там.
Холодно. Горячо. Холодно.
А когда тебе 22, и ты уже намок, продрог и выдохся, тогда не страшно. Тогда уже ничто не страшно. Страх видится иллюзией, обманкой, защитной реакцией на правду.

Хватит себя убеждать. В конце концов чувства никуда не исчезают. Они истлевают.
От пожара, который не можешь контролировать, остаются маленькие угольки, но остынут они когда-нибудь до конца - тот еще вопрос.

В итоге у меня внутри тлеющий уголь. Противно так, и хочется чтобы он наконец догорел.

Читаю эфир и столько прекрасных, но несчастных людей здесь. Зачем вы все это скрываете? И почему только интернет стал вашей отдушиной?
Блять.
Какого черта все стало такое черствое и грубое? Почему время сейчас такое? И отчего так тяжело найти своего или свою соулмейт?
Слишком много вопросов и ни одного внятного ответа.

Берегите, пожалуйста, свои души и свое нутро.
Вы все прекрасны и к вам, як к солнышку, хочется тянуться и греться вашим теплом.

отец знакомого заявил, что решил покончить с собой.
ради этой великой цели он выкуривает по пачке в день красного винстона, после уплетает роллтон вместе с радиоактивным бульоном, запивая лапшу жигулевским.

рак желудка? цирроз? скукоженные легкие?
абсолютная интрига.
снимаю перед ним шляпу.

ну что тут скажешь. я ненавижу себя немножко, за то, что я нихрена не знаю и не училась нормально все это время, за то, что я не такая амбициозная, не понимаю что мне нужно и чего я хочу, мне уже 22 ребят, 22, а все абсолютно не так, как я думала будет