Я имею позицию. Жёсткую, твёрдую. И не очень люблю её навязывать другим. У каждого своё мнение построенное на своих выводах.
Но когда тебе ссут в уши галимой пропагандой, используя такие термины, как "хохол", "жид", "лях"… Я немного сбиваюсь с катушек. Я люблю и ненавижу людей, а не нацепленные на них ярлыки. И, чёрт побери, как же меня это злит. До дрожи в зубах.
У меня были друзья из Украины. Да, сейчас мы не общаемся, мы перестали общаться лет пять назад, просто так сложилось - иногда общение сходит на нет. Кто-то исчез, кого-то и не было.
У меня есть друзья-иудеи. У меня есть друзья с еврейскими корнями.
Я была в Польше. Да, недолго, но кое-что видела. Я знаю людей, которые были в Польше.
И у нас есть интернет. Гигантская сесть, позволяющая дотянуться до людей из любой точки мира. Сказать им пару слов, узнать их мнение. И, быть может, они не такие уж злые, какими их малюют СМИ.
Так что, да, меня бесит, когда мой опыт называют хернёй, моих друзей - лжецами. Я считаю, что есть гнилой национализм, который ужасен по своей природе. Что нельзя смотреть на человека и видеть лишь нацию или расу. Надо видеть в первую очередь человека.
Доведя меня до точки кипения, мой оппонент начинает использовать запрещённые приёмы. Давить, запрещать. Использовать свою власть над моей жизнью. Да только, мне уже всё равно. Меня не напугать этим злым "запрещаю".
Мне лишь больно, что это мой отец.

Я люблю шутить про случайные влюблённости в общественном транспорте. Я думаю, все это проходили. Ты сидишь на кресле в одном конце автобуса, что-то тыкаешь в телефоне или смотришь в окно, слушаешь музыку или толпу вокруг. И думаешь о чём-то. Мысли пронизывают мозг тонкими белыми нитками.
И тут человек.
Это может быть невероятная девушка. Это может быть потрясающий юноша. Они, как правило, далеко. В другом конце автобуса или вагона метро. Они, чаще всего, стоят, иначе бы мы их вряд ли бы заметили. Они тоже смотрят в окно или на экраны телефонов. Они носят наушники или слушают окружающий мир. И думают о чём-то, пронизывая мозг белыми нитями.
И тут вступаешь в игру, когда максимально делаешь вид, будто не смотришь, но смотришь. И чувствуешь себя максимально глупо, не пялиться же в открытую. А не смотреть не можешь, потому что хочешь запомнить каждый жест этого внезапно явившегося в твою жизнь чуда. Они уйдут - эти случайные люди. Мне иногда кажется, будто они нематериальные. Когда я их вижу однажды, я больше не вижу их вновь. Хотя, казалось бы, живём в одном городе.
Но вчера был человек, который невольно развеял это ощущение нереальности этих случайных "возлюбленных" в транспорте. Он сошёл с моих работ. Я часто рисую таких мужчин: он высок, но сутулый, будто немного устал, у него мягкие длинные волосы и немного отсутствующий взгляд, у него потрясающий нос с горбинкой, идеальный, будто не созданный природой, но нарисованный моим карандашом. Одно дело видеть копию актёра или певца, другое - своего творчества.
И я не знала, куда себя деть. Я прятала глаза, вертела в руках фетровую шляпу, смотрела на свою попутчицу, которая сидела спиной и не видела того, что видела я. И я максимально старалась не выдавать себя. И всеми мыслями просила мироздание столкнуть нас. Но такие влюблённости должны быть мифическими и случайными. Как призрак, как сказка. Показался и скрылся в городской гуще, оставив лишь след от себя. Естественно, ничего не случилось. Он сошёл за несколько остановок до моей. Он исчез, как и полагается людям, ему подобным.
Но он появился вновь, развеяв свою мифичность и призрачность. Он не растворился в городе.
Когда я и две мои подруги ехали обратно, он зашёл на той же остановки, на которой вышел. Я невольно дёрнула сидящую рядом за локоть и чуть ли не вслух выдала: "Это он!" - естественно, я рассказывала в тот день друзьям о странном незнакомце, что будто сошёл с острия моего карандаша.
Наверное, он заметил. Уж это точно. Мне было ужасно стыдно, хотелось спрятаться за свой фетровой шляпой. Я старалась отвлечься, но получалось только хуже: то искромётная шутка заставит громко рассмеяться, то ещё что-то.
Вышел он на той остановке, на которой я его изначально увидела. Совсем недалеко от нынешнего моего места жительства. Одна из подруг с улыбкой сказала, что успела незаметно заснять его на камеру, ловко сделав вид, что просто смотрела снятые раннее материалы. Вышло и правда незаметно, ибо даже я не обратила внимания.
В итоге, наверное, хочется сказать, что мне очень стыдно. Стыдно, что я, возможно, заставила его смущаться, что я, возможно, выглядела аки чёртов сталкер, хотя и видит небо, что это была случайность.
Подытожить хочу, что если среди вас есть те, кто попадал в эту сюрреалистическую ситуацию, когда вы замечаете, что некий человек мучительно старается смотреть не на вас. Когда этот человек случайно вздрагивает при вас. Когда вы видите его немного чаще, чем ожидалось - не судите его строго. Может быть вы для него - сказочный миф, который должен раствориться в городском шуме, выйдя на другой остановке.

p.s. Ну, только если это реально не похоже на сталкерство, иначе это уже жутко.

Сходила сегодня на Майскую Майку - так в Красноярске называется открытие ролевого сезона. Суть проста: ролевики и сочувствующие собираются на поляне в лесу близ моего института и устраивают тематическую тусу.
Там был "Кабак", где можно было по дешману отхватить стаканчик кофе и бутербродик с колбасой. Вроде бы, обычная мелочёвка, но цены честные и это приятно.
Там были мои знакомые с команды, с которой я поеду в этом году на первую ролёвку. Весёлые ребята продавали стафф, сделанный в 3D печати. Там была потрясающая диадема и куча-куча приятнейших вещиц. Я купила там маленькую маску чумного доктора, которую я позже раскрашу акрилом и буду носить, как кулон. Приятно.
А ещё там были абсолютно потрясающие турниры. Один на один, команда на команду и каждый сам за себя. Всегда с истинным восторгом смотрю на фехтовальщиков. Были мечники, была потрясная лучница и не менее крутая и смелая девушка с мечом. Смелая она потому, что была готова пойти на мужиков с мечом и без защиты. А ещё там был чудесный копейщик. За его движениями было приятно наблюдать. Навевало ностальгию, но я о том не вспоминаю.
В конце дня я пообщалась с местными ребятами, помогла собрать палатки и дотащить вещи до машины. Встретила будущих коллег по игре, пообщалась, повеселилась…
Это было приятно. Это было прям очень круто. Я хорошо провела время и я рада этим многочисленным знакомствам. Может быть, однажды вырастет из этого хорошая дружба.

Идея - это, конечно, хорошо. Но иногда она вонзается в твою голову, как томагавк, кинутый пьяным юродивым - дурная, безумная, шальная и, как назло, в самый центр, не вытащить.
Я не против идей. Это же круто, когда есть мысль и ты её делаешь. Проблема в том, что сейчас у меня нет возможности делать. А хочется. И даже не знаешь, с чего начать. Но самое сложно - где и на какой шиш.
Так и живёшь - идея точит тебе лопатки, ты её думаешь и сидишь, парализованный. Потому что без этой идеи, так крепко врезавшейся в самый центр, не знаешь, куда и податься.
Хреново быть мной.

Нет, мать, я не шизею за компом.
Я тут вспоминаю, как жить.
Меня тут хотя бы за человека принимают.

- Любопытное наблюдение: в Красноярске, по ходу, две преблемы - нечего бухать и не с кем переспать. Потому что я не знаю, как объяснить, что на каждой улице есть пивной ларёк и интим-шоп.
- Секс-шопы на каждой второй остановке особенно доставляют. Особенно по соседству с цветочко-ларечками и будками с алкашкой. Осталось только аптеку и ритуальные услуги там же поставить - будет полное жизнеописание.

Я заметила, что чем позже я ложусь спать, тем ярче мои сны. Иногда, когда я сплю днём, мне снятся самые яркие и самые запоминающиеся сны. Я запоминаю их фрагментами, но они настолько осязаемые, что я помню каждую эмоцию и каждое прикосновение…
Сегодня я запомнила два момента:

- Я с компанией ходила в сад бабочек. Это была закрытая оранжерея, в которой росло много цветов. Там был мужчина - смотритель этого места. Я много общалась с ним. Он говорил, что очень болен. Он выглядел лет на сорок-пятьдесят. В этот раз, когда мы пришли к нему, я заметила его, привалившегося к стеклянной стене. Постучала ногтем по стеклу, чтобы он обратил на меня внимание. Смотритель будто проснулся, но выглядел он устало и морщился будто от боли. Он открыл нам дверь. Компания пошла смотреть бабочек и наслаждаться местом. А я присела напротив смотрителя. "Знаешь, я умираю" - поделился он со мной. Он был бледен, как мрамор и под глазами пролегали серые круги. Но он был спокоен и даже улыбался. Он был готов встретить смерть с достоинством. И, почему-то, я тоже не чувствовала ни грусти, ни тоски. Мы говорили о чём-то, я не помню о чём, но он всё это время держал мою руку и изредка сжимал её в приступах боли.

- Я смотрела на юношу в ванной и знала лишь то, что мы давно вместе. У него были золотые волосы и глубокие синие глаза. Вода в ванной была странная - светло-зелёная. Он тихо вздыхал, я сидела на краю ванной. Помню, что на мне была длинная серая юбка и фиолетовый свитер, но душно мне не было. Он прикоснулся к моей руке и как-то слабо улыбнулся. Веки были лиловыми - похоже, он с кем-то подрался недавно и заработал по синяку на каждый глаз. Может, поэтому он и отмокал в ванной. Он тихо засмеялся, и извинился за то, что погулять не получится. Я улыбнулась и погладила его по щеке. Это было очень странное ощущение… Я бы назвала его нежным. Потому что в тишине, нарушаемой плеском воды, всё казалось невесомым и нежным.

И под эту нежность я проснулась.

p.s. Кстати, а этот золотоволосый и синеглазый юноша уже не в первый раз мне снится. В прошлый раз он был аутистом. Интересно, это всё тот же? Или просто очень похожий?

Наступает момент, когда ты понимаешь, что твоя любимая музыка уже даже предупреждает о том, что тебя ждёт. Таким образом я и Бро решили запилить флэшмоб жизненной музыки. Я решила назвать его банально.
"Саундтрек моей жизни".
Я не думаю, что я буду делать хронологический порядок. Я просто шатаюсь по музыке, которая мне нравится. Слушаю. И понимаю, что это оно.
Хотите поучаствовать во флэшмобе? Да участвуйте, хрен ли. Никто не запрещает. Мы сами от балды этим занимаемся.

Дело было в… Кажется, это был 2012-ый год. Я и Анубис ездили в тур по Европе. Эх, это была весёлая поездка, мы с Анубкой успели даже поругаться…
Но не об этом речь!
Тогда у меня был парень и звали его Рома. И жил он тогда в Е-бурге. Моя окрылённая душа стала ещё более окрылённой, когда я узнала, что одним из городов на пути следования поезда будет Екб, и остановимся мы там аж на сорок минут. Ах, как круто, подумала я.
По дороге мы с Анубисом несколько раз обсуждали, что я не могу дозвониться до Ромы из-за какой-то хуиты. А это значит, что я не смогу дать ему точное время прибытия поезда. День-то я как-то умудрилась ему сообщить. Кто-то из пацанов спросил меня, о ком я говорила. Я, не чувствуя своей влюблённой жопой подвоха, сказала, что говорю о парне. Пошли расспросы, и я отвечала коротко и односложно:
- Сколько лет?
- 21.
- Как звать?
- Рома.
- А чем занимается?
- Работает. Отъебись, дай пожрать.
И вот, день икс. Проводница орёт, что мы уже в Е-бурге. А благоверному сударю я так и не сообщила про время прибытия и вагон, около которого я тусую. Но моя душа продолжала верить в чудеса. В ноябре, я вышла на ледяную станцию, вся такая готовая. Под "вся-такая-готовая" я имею в виду следующий набор: волосы в отлёжанной косе, старые бриджи со следами ролтоновского бульончика, какая-то футболка, ветровка, которая истрепалась обо все стены Парижа и - мой гений просто - фиолетовые резиновые шлёпанцы. Ну, короче, видно, что баба парня ждёт!
Естественно, все высшие силы показали мне средние пальцы и глубоко насрали на мои надежды - чуда не случилось, Рома, гонимый зовом сердца, не ждал меня неделями на вокзале, аки Хатико, и мы так и не встретились. Я расстроилась, но, всё же, жизнь на этом не заканчивалась. Поэтому я планировала план мести под названием: "Какого ебучего хрена я не могла дозвониться?"
Но самый трэшак для меня готовила моя туристическая группа. Я меломан с тех пор, как у меня появился магнитофон - с рождения. Так что, плеер - это святой Грааль для меня, который нужно подпитывать энергией. Этим я и занималась, туся в тамбуре. Дверь была закрыта неплотно и сквозь неё я услышала парней из нашей группы. Они обсуждали меня и Рому. Обсуждение строилось на смехе над моим лошеством, над утверждением, что Рома - существо выдуманное, что я, возможно, вообще с девушкой встречаюсь. По поводу работы кто-то хихикнул, что он работает в макдаке (к слову, Рома - вет врач). Короче, для антуража бабушек-у-подъезда им не хватало назвать меня проституткой, а Рому - наркоманом.
Моя душа не вытерпела. Я вышла из тамбура, драматично хлопнув дверью. Если бы взгляд мог убивать, то это купе прекратило бы своё существование. Я гордо ушла от них, понимая, что в этой беседе участвовали даже те, кто по первости казался более-менее нормальным. Поезд набирал скорость за счёт моей пуканной тяги.
Вернулась в своё купе я, естественно, расстроенная. Анубису рассказала о всей несправедливости, и о том, что парней надо взорвать следом за Киркволльской церковью и моим очагом. При этом присутствовали наши соседки по купе, с которыми мы сдружились в ходе поездки. Они так же согласились, что парни - ебанутые.
Вечером этого дня одна из девчонок (кажется, её звали Вероника, не уверена, не помню, на самом деле) привела одного из тех парней. Я читала книжку и грустно смотрела в потемневшее окно. Деревья там напоминали мне картинки с тленом, и, глядя на голые ветви, я мысленно засовывала их в задницы этих юных создателей нового Дома-2. Парниша сел напротив и начал пытаться со мной заговорить. Ещё и улыбался как-то криво - паскудёшныш. А Вероника его в бок тычет, типа, давай, говори толково. Извинился. Я, закатив глаза так, что чуть не вывихнула себе мозг в процессе, сказала, что ок. Всё равно ни чему не научатся, а так бы ещё вокруг меня соберётся ноющий хор из тех, кто захочет, чтобы я их простила.
После этого трэша я выучила одно простое
правило: рассказывать о своих любовях только тем, кому риали доверяешь. Ибо всякие эти шушукалки ебаные мне в хер не упёрлись.

Пару часов назад вернулась из Питера. Спать не хочу, хотя немного кружит голову после самолёта. Посплю вечером, чтобы не убиться о новый часовой пояс.
Сегодня рассказывала маме о своих впечатлениях о том, как я съездила. О деталях, о штуках, о всяких крутых историях. Даже про ДнД рассказала, хотя она не понимает прикол и моей любви к играм. Этот монолог позволил разложить всё по полкам. На самом деле, всё было круто. Всё было здорово. Всего беспредельно много и в то же время мало.
Маме понравились обновки. А шапочка с Биллом, по её словам, мне мала. Но я всё равно буду её носить. Пока мне не свяжут новую!!1 Мвахаха!
Сейчас я сижу с бидоном малины, пью чай. Мне хорошо и уютно. Но не так дико радостно, как это было раньше, когда возвращаешься домой. Скорее, облегчение, отдых. Но мне было хорошо в Питере.
И однажды я туда вернусь.
Ну, а пока что: малина, новые штуки и отдых от всего мира под хорошую музыку.

Н: Ты откуда, кстати
Я: Из Красноярска.
Н: Мм… Далеко. На велике ехала?
Я: Неа. На самокате.
***
Н: Лакрица - это наебалово! Её надо запретить, как наркотик.
Я: Почему?!
Н: Ну, прикинь, ребёнок приходит в магазин, покупает конфетку, а это нифига не конфетка!
Я: Но я люблю лакрицу!!!

Вчера в метро ехала на эскалаторе вверх. А они ехали вниз. Они обнимались, держались за руки. Были довольно-таки разные, даже контрастные.
Девушка, стоявшая на ступеньку выше нежно поцеловала девушку, что стояла на ступеньку ниже в лоб. И убрала прядь вьющихся волос за ухо.
Я долго улыбалась после этого. Надеюсь, с ними всё будет хорошо.

Ну, конечно же, приятно, когда говорят, какой ты хороший. Сразу же руки поднимаются и хочется что-то делать. У меня так с писательством, ага.