в какой-то момент и надолго, я забыла, что такое точить слово. когда-то я любила писать текста, придавать форму и цвет абстрактным образам из чертогов моего разума.

на какой-то момент жизни я настолько потеряла себя, что жила жизнью-плацебо. безвкусной, вторичной, лишь аллюзией на настоящую жизнь. в какие-то моменты начинаешь нагло лгать самому себе в глаза, перемывать свои же кости, искать врагов, которые могут эту ложь раскрыть.

в какой-то момент жизнь превратилась в лимбо. грехопадение/индульгенция/очищение на репите. куча гноя. больные раны. поделиться с другими? ха, из фурункула лавиной!

в какой-то момент понятия "воля" и "ценности" стали лишь отголосками общественных стандартов. они стали чуждыми, дикими, мелькали лишь фоновыми оповещениями в закоулках сознания.

мне кажется, возвращаясь к оттачиванию непокорных слов русского языка, я возвращаюсь к себе.

люди иногда приходят ко мне в очень неподходящие моменты, когда я просто скукожено и одиноко хочу сидеть на угловом крае своей кровати или молча наблюдать за облаками в оконце универа. при этом вместо увлекательного разговора, которым простительно перебить сессию моего уединения, начинается бесполезное перебирание слов, истории абсолютно неинтересные, глупые, баянистые, зажеваные десятый раз пластинки и прочие формы вербальных извращений и наказаний. в такие моменты я стараюсь сбавить напор поднимающегося внутричерепного давления простым пропусканием колебаний звуковых волн мимо ушей, но поскольку я не стремлюсь заставлять людей чувствовать себя ненужными и скучными, то приходится выдавать универсальные реакции и периодически ловить хоть одно словцо из предложения, чтобы не терять траекторию разговора.
к чему весь этот этюд?
самое противное в таких ситуациях не микроскопическое горе интроверта, даже не дискомфорт от прослушивания очередных приключений людей в погоне за хлебом на полках магазина или кашле у соседского ребенка, а мое ощущения стыда и вины, чтоя не хочу их слушать. я сгораю от неудобства, ведь я притворяюсь, что слушаю, пренебрегаю искренним желанием кого-то поделиться со мной этими мирскими пустяками. горю от нетерпения, ведь всегда хочется окончить акт страдания в подвешенном состоянии, когда не можешь ни думать, ни слушать, ни говорить, а лишь с нервным подергиванием конечностями ожидаешь, когда вновь сможешь закрыть свой кокон и вызвать всех сотрудников пограничной службы для охраны личных границ.