привет, пап. эту неделю я алконавт.
это значит, что сплю от пяти до пяти,
это значит, меня можно найти
только в баре, часов с десяти.
пап, там друзья вечно спорят, кто из них прав,
там музыка, шум, гам, немолодые девушки в хлам,
оттуда всегда можно уйти, но куда идти?
и зачем идти, если днем все по делам,
а ночью все до жути рады мне,
ночью есть, что вместе делать нам.

пап, ты же тоже был молод и показывал нрав,
я самоуверенная, самодовольная, сплошное "сам",
говорят, людей притягиваю, едва узнав,
говорят, горе от меня, и смех, и сумбур, так.
но где же счастье тогда, пап, если не во мне?
где оно? как не прогадать в цене,
если все сокровища мира к твоим ногам,
а душа рвется к чужим берегам,
и ни конца, ни края мыслям безумца в пути.

пап, куда идти и зачем идти?
что, если счастье идет по пятам?
что, если оно отстанет/заблудится/забудет стрелки перевести?
может, оно ищет меня по всем городам,
по странам, материкам, полуостровам,
может, оно уже умерло у меня внутри,
а я не спешу хоронить, не хочу звонить во все колокола,
не паникую, спокойная, как удав,
руки сложив, преданность счастью предав,
сижу и боюсь шевельнуться, а надо метнуться стремглав
куда-то, где кто-то будет прав,
где кто-то добрый знает счастья сплав,
даст молот в руки и скажет "твори".

пап, я пожалуй останусь, прижав
всё самое ценное к груди,
поджав ноги и зажав уши,
постараюсь тихо-тихо мимо сознания пройти,
в самую глубину, чтобы узнать, что же там впереди.
только бы смочь захотеть после вылезть наружу.

d.marsova
02aug11

Я люблю тебя за то, что ты всегда уходишь. Что не сидишь на Четвертом, не караулишь под дверью, не пишешь смс, не звонишь по двадцать раз. Это всё замечательно и бесценно. Потому что когда я выхожу извиниться, тебя уже нет. Когда я выхожу что-то ещё сказать, тебя уже нет. Когда я сегодня вышла отдать тебе термос, тебя тоже уже не было. Только в моей голове, это это твоё постоянное место жительства.

Я спускаюсь на Четвертый, ставлю термос рядом с кактусами и сижу так половину минуты. Затем закуриваю свой Кент, развеваю рукой дым, хмурюсь, меняюсь местами с термосом и хочу открыть окно, чтобы новые джинсы не пропахли ненавистным запахом дыма, но передумываю. Спускаюсь на первый, открываю окно, с сигаретой в зубах залезаю на козырек подъезда, высматриваю тебя на площадке, зная, что тебя там нет, хотя кажется, чёрт возьми, что вон та заснеженная горка - это твоя сгорбленная на лавочке фигура. Но нет. Я смотрю вправо, влево, себе под ноги, когда кеды промокают. Я хрущу снегом и заглядываю в тёмные окна соседей.

Я безмерно тебе благодарна, что ты не остаёшься. Бросаю бычок под ноги и сладко затягиваюсь снова. Горло болит, колени дрожат от холода. В моей чёрной осенней куртке всегда лежат белая зажигалка и чёрная пачка. Три затяжки, огонёк гаснет на снегу. Слезаю. Вытираю подошвы о ворох газет. Забираю термос и уже мысленно с тобой расстаюсь. Какого чёрта ты никогда не остаёшься? Нет, правда, какого чёрта?

23march13 01:58:34

А
Всё пучком?)

me
вСЁ ПО ТРАВИНОЧКЕ ОТГЛАЖЕНО, К сОЛНЦУ ВЫТЯНУТО.
И регистр лень исправлять, да.

А
Два ночи… Наше время…
Я тут пытался сочинять недавно - не вышло…
Но ты не волнуйся, я гордо несу своё бремя…
Меня ночами теперь даже не слышно.
Надеюсь у тебя всё тоже в норме:
Тело держишь в отличной форме,
Слова сочиняешь как прежде от бога…
И этот, как его… не ушел ещё с твоего порога.
Надеюсь меня иногда вспоминаешь…
Хотя лучше не надо, ты сама это знаешь.
Я вот девушку недавно нашел…
Путь после вас до неё был тяжел…

me
Чёрт возьми, неужели Судьба такая?
Быть вспоминаемой, но не Той Самой,
Почему меня на все лады склоняя,
Людям свойственно устраивать драму?
Мол, жаль, что /было/, всё ещё будет,
У меня всё отлично, желаю того же,
Читать-то не сложно, с меня не убудет,
Но, чёрт возьми, как же мы все безнадёжны.

Два пятнадцать. И снова столкнулись дороги,
Слова сочиняю? Да нет, ты попутал.
И этот, ну как его? Не на пороге.
Он рядом. И рядом - ежеминутно.
На тело - забила, ем сладкого много,
Тебя - вспоминаю, хоть лучше не надо,
Ты девушку встретил? Надеюсь, надолго.
Всех благ, "и ты рад, и я рада".

А
Да я так, вспомнил прошлое - настоящего нет.
Мы с прошлой весны осели на разных точках разных планет.
Я бы рад встретиться, но и вправду - видать Судьба.
Я на Кавказ уезжаю, снова нас километрами жизнь развела…

Добрых снов, не теряйся в серости.
И пиши, пиши, что есть сил!
Считай, я набрался смелости
И в глаза тебя попросил.

me
Помнишь, ты говорил,
По тебе можно только скучать?
Знаешь, а я ведь ни капельки не скучаю,
Могу сколь угодно и ярко тебя вспоминать,
Но ни разу не сетовать, что что-то-там нас разлучает.
Ты светлый, ты добрый, чудаческий и невозможный,
Но если бы мне предстоял второй шанс,
То я поступила б безбожно:
Я вновь повторила бы /нас/.

Я больше не пишу.
Два тридцать три.
Тут точка.
А в серости - смотри:
Черпаются грязные строчки,
Я их хорошенько отшелушу,
И вот уже эти комочки
Блистают после обточки,
Становясь самым ярким
Чудом Земли.

Хочу, чтобы у меня были настолько понимающие друзья, чтобы они танцевали рок-н-ролл на моих похоронах и играли в твистер на поминках. А на 40 дней пошли в караоке-бар, напились и пели наши любимые песни. И никто не плакал. Это самое прекрасное, что можно представить. И самое смешное, если я доживу до 70.

Предыстория.

Я слышу, как хлопает дверь в гостиную, моя ещё через одну. Я беру бутылку и иду туда.
"Я собирался уходить".
"Я знаю".
Мы ссоримся, он меня не понимает, хватает с книжной полки самбуку, пьет из горла. Ещё ссоримся. Ещё раз пьет, сидит у двери. Я пытаюсь его поцеловать, но бестолку.
Встает, в руках сумка.
"Я не могу уйти".
"Я знаю".
Ставлю самбуку обратно на полку. Пью вино.
Плачет, мой сильный мальчик плачет.
"Поцелуй меня," - мольба.
Нет. Ответ нет. Внутри нас хаос. В комнате хаос.
"Ну и где же наше /мы/?" - со всем имеющимся во мне цинизмом и ядовитой ухмылкой.
Вырывается.
"Я слишком глубоко в тебе. Ты не уйдешь"

Ходит по комнате. Я беру маркер, залезаю на стол и пишу на обоях:
Всё проходит.
Любая боль.
Он снимает меня со стола, держит только руками, я его ногами, сжимает сильно-сильно, кладет на кровать, целует. "Я люблю тебя".

Крутит себе курить. Бумага последняя. Сидит на окне, курим, вкусно. Я накидываю на его плечи плед и обнимаю сзади.
"Так, нам ещё много всего предстоит," - изрекает он, отправляя бычок вниз и доставая из кармана наш список-дел-до-армии.
Внизу прошла какая-то парочка.
- Хочется крикнуть "привет".
- Доброй ночи, - кричит М.
- Доброй ночи, - эхом вторю я.
В ответ: Не свались оттуда!
- Я не один.

Закрываем окно. Разворачивается. Сижу у него на коленях.
"Я уверен, что тебя никто и никогда так не любил".
"Ты прав. Псевдо-сильные мальчики не способны на такие эмоции".
Вновь подхватывает меня.
"Наверно, я уже говорил тебе это пару сотен лет назад, но…
Мы вместе /навсегда/".

19march13 2:47

Доели курицу с картошкой. М такой улыбается, довольный, пиво потягивает. Задумался о чем-то и загадочно: "Не скажу". Я, конечно, вытягиваю из него эту тайну. Спрашиваю, правда ли он вообще о чем-то думает. Говорит, правда. Только хочу задать ещё один наводящий вопрос, не из серии ли это поспешных выводов, как М выдыхает:
"Я люблю тебя".
Я мысленно выдыхаю тоже. Значит, шутка.
"Жениться на тебе хочу".
Улыбаюсь: "Ты серьезно?"
"Я серьезно".
И никогда он о таком не думал, мой гуляка, спорю на что угодно. Все мальчики когда-то взрослеют. Почему-то обязательно со мной.

Я в ванной пью холодный глинтвейн из Икеи. М рвёт на себе волосы на кухне. Это через стенку. Я в который раз делаю ему больно. Мне просто хотелось поделиться. Просто. Хотелось. Я просила не залезать без меня под душ, но кто поступает так, как хочется другим? Я заглянула в ванну с табаком, а он засмеялся, мокрый, с мыльными руками. Чёрт возьми, я всего лишь хотела с ним покурить. А в итоге курила одна, сидя на пролете под подоконником с кактусами, в домашней одежде, его теплом кардигане и лаковых туфлях.

Мне сейчас ужасно жарко. Это всё вино.
Всхлипы М. М - бывший эмо, если таковые бывают. Эмоциональный мальчик. Мне бы выйти да обнять его, но.

Пытаюсь его укусить.
- Без зубов! Без зубов!
Игнорирую.
- Без зубов останешься, если кусаться будешь.

Направляет указательный палец в мою сторону, остальные в кулак. Летит и приземляется у меня на щеке. От пальца будто маленькие разрядики.
"Запускает" второй.
- Вражеский самолет сбит!
Третий.
- Самолет сбит.

- Вообще-то, это баллистическая ракета.
- Самолет.
- Смотри, как она летит.
Хочет показать дугу, но я мотаю руку во все стороны.
- Да, и правда странно летит.

You don't need to bother; I don't need to be
I'll keep slipping farther
But once I hold on, I won't let go 'til it bleeds

Я слушаю сначала "Вселенная бесконечна" Нойза, затем "На Марсе классно", потом включаю песню из "Спеши любить" и выразительно смотрю на М, сидящего рядом с диваном на полу. Либо он не смотрел фильм, либо я неудачно намекаю, но ни песня, ни мои переполненные слезами глаза не помогают, он делает то, что должен, а именно - встаёт, шепчет на ухо "Мне нужно идти", целует меня в шею и уходит. Маму подводить нельзя.
А мне определённо нужно прорыдаться. Я продолжаю список Stone Sour и Би-2. Пытаюсь записать мысли.

Меня неслабо кроет. "Не сходи с ума," - советует М, обнимая меня крепко сзади. Так я чувствую себя гораздо защищенней - он вроде моего тыла. Как же громко играет музыка. Дома такого никогда не бывает. Мы живём на два дома. Сегодня я у него. И завтра тоже. У отца День рождения. В качестве подарка я не принесла даже себя. Ещё я учу девочку-соседку английскому, должна была быть у неё полтора часа назад, но сижу тут, смотрю на своё отражение в телевизоре.

солнце, мне нужна конкретика,
я повернута на метафорах и эпитетах,
солнце, прости меня, невротика, прости,
мы нужно немного подрасти,
мне нужно больше читать о политике,
мне нужно больше самой жёсткой критики,
солнце, твоя безусловная любовь для меня губительна,
всё пройдёт, ты только не уходи.

"Маленькая девочка со взглядом волчицы". Кажется, мысли становятся в строй и готовы залезать на полки будущих мемуаров. "Мы отменим границы". Крематорий тоже неплох. М обещает выпить мой пепел с кофе и умереть со мной внутри. Мы настолько одно, что невозможно представить иное.

Я видела нас, нарисованных пастелью, на плотной бумаге, невероятно хрупких. Розовые и голубые линии переплетались. Нет, об этом нельзя словами. Это мелодия линий. Я рассказывала это ему во время нашего Космоса. Как назвать то, что больше, чем Секс, больше, чем Любовь? У меня нет для этого слов, нет нот, нет тот-самой-чертовой-пастели-и-линий, чтобы нарисовать. Я идиотка, если считаю, что об этом возможно как-то чётко и понятно.

Поток сознания тихо иссякает. Разбить бы на несколько постов, но зачем? Привет, мне крайне паршиво, но я абсолютно спокойна.