Як же мене хуйовить від Маріуполя та Азовсталі.
Окрім всіх цивільних, хоч це і здається вже неможливим, але як я мрію, щоб лишилися живими Прокопенко, Калина та всі військові, чиї імена мені невідомі.
З кожним новим зверненням Калини я радію, що він живий, але нічого хорошого в тих зверненнях немає.

робити наші почуття видимими.
це добре не здаватися.
але почуватися погано це нормально.
нормально завжди, а не лише під час війни.
абсолютно нормально бути людиною.
ще більш нормально визнавати, що вам важко не лише фізично,
що вам може бути важко ментально.
це нічого.
не потрібно звинувачувати себе.
не потрібно дозволяти іншим, говорити вам "як буде краще", не дозволяйте знецінювати ваші почуття.
поверніться до турботи про себе, починаючи з дуже базових речей як їжа, сон, прогулянки на свіжому повітрі, якийсь ваш персональний мінімум речей, що повертають вас до життя, навіть, якщо для когось це зовсім безглузді речі,
зараз мова не про них, а про вас.
побудьте наодинці, якщо вам так комфортніше.
зберігайте соціальну дистанцію, де це доречно.
турбуйтеся про себе добре, будьте в безпеці.

— вот, а этого богомола зовут стивен джеррард, у него отказали задние лапки!
— ещё раз, как его зовут?
— стивен джеррард, он капитан ливерпуля.
— о, и как там ливерпуль, выигрывают?
— ээ, ну вообще да, я надеюсь, что они возьмут лигу чемпионов в этом году.
— удивительно, как они играют, если у них тренер богомол…
— не тренер, а капитан! ну, технически сейчас он тренер. стивен джеррард, я имею ввиду. но не ливерпуля.
мой сюрреалистический разговор с парнем-баристой в кофейне. слава богу, у нас появилась эта вечная тема для разговоров. богомолы… если вам интересно что случилось со стиви джи - он пострадал из-за своей тупости! обычно, когда богомолы линяют, они прикрепляются к веточке или к губке (я специально им прикрепила губки на крышку контейнера, чтобы они за неё цеплялись). но этот богомол, вдохновившись своим однофамильцем, решил линять на гладкой стеночке контейнера. мама, ночевавшая с богомолами, сообщила мне это утром. она наблюдала за всем этим, потому что некоторые богомолы живут у неё в мастерской. и она рисовала ночью и увидела, что этот идиот упал во время линьки. когда богомолы, ещё не освободившись из своей старой кожи, падают - это очень плохо. они могут вообще не выжить. поэтому маме пришлось помочь ему. я рада, что у меня такая прекрасная мама, на самом деле. стивен джеррард долинял уже у неё на руке, ей пришлось помочь ему вылезти. и его задние лапы отказали. он теперь бегает только на передних. я пыталась покормить его мухой с пинцета, но он не стал есть. я не знаю как он будет есть дальше, как он будет ловить мух. надеюсь, мы переживём эти 10 дней, а потом ноги восстановятся. еще я переживаю за фернандо. он до сих пор не полинял, а ему уже пора. господи, хоть бы они все выжили…
и вот эти вещи приходится слушать ребятам в кофейне. хотя, надеюсь, парень-бариста не против. он выглядит как человек, который любит насекомых. сегодня рассказывал мне про больших кузнечиков, показывал фотки каких-то чудесных жуков с рогами. а потом задумчиво сказал, что думает купить себе какого-нибудь красивого богомола. я возмутилась:
— а мои богомолы? я думала, ты их возьмёшь, когда они будут взрослые!
— ну, может возьму их на корм своему красавчику-богомолу.
— какой-то ты плохой отец.
надеюсь, он шутит. потому что я хотела бы отдать ему пару богомолов, у меня их слишком много.
мы с ним так заболтались, что он забыл про свои другие заказы. и девушке-официантке пришлось напомнить, что люди тоже ждут кофе. и парень-бариста назвал меня по имени, пошутил, что я его отвлекаю. я сказала, что буду молчать. имена все ещё сложная для меня тема. но, наверное, не надо кринжовать, если тебя по имени называет будущий отец твоих богомолов.
короче, моя учеба и работа опять встали. я мама богомолов, постоянно за ними наблюдаю. и рефераты отходят на второй план. боже, скорее бы закончить универ. скорее бы это все перестало занимать мою голову. я хочу спокойно работать, спокойно ухаживать за богомолами…

із неймовірного - списалася за всі ці 26 неймовірно довгих днів з усіма своїми колишніми.
і друзями, з якими не спілкувалась роками.

бо війна - це не про гордість, а про турботу і близьких людей. навіть тих, хто колись таким був. це перевірка на людяність та непоганий ідентифікатор того, ким люди є насправді.

рада була дізнатися, що всі у відностній безпеці, цілі та здорові.
рада, що в моєму оточенні тільки щирі та добрі люди.
нехай вас Бог береже.

а ви теж поступово починаєте вже думати українською навіть коли до цього так ніколи не робили?

іноді мені здається, що моя голова скоро лусне.
я не знаю, якого рівня має бути самодисципліна та контроль, щоб втримати думки та емоції. щоб не зійти з розуму. щоб розкладати по поличках усе, що зараз відбувається, та хоч якось розвантажити нервову систему.
руйнування.
смерті.
мародери та гвалтівники.
крадії.
неначе все найгірше вилізло із пекла і просто висипалося на мою країну.

безкінечні емоції та почуття.
вони переповнюють. вони виливаються назовні моїми сльозами. невичерпні ріки моїх сліз. як же їх багато і як вони набридли.

хочу, щоб хтось мене обійняв.
хочу, щоб ти був поряд.
тобі завжди вдається вгамувати той безлад в моїй голові.
чи може то я просто вигадую?
можливо й так. але думаю з тобою усе одно було б легше, ніж без тебе.
коли вже ти будеш поряд?

багато разів поривалася щось сюди написати.
про відчуття провини.
про злість та роздратування.
про думки.
мільйони думок.
про те, як далі жити те життя.
про втрати. про війну, розруху та постійний біль.
про застуду і декілька днів ну дуже поганого самопочуття.
про хлопчика з роботи та наш обмін музикою та фільмами.
про тебе звичайно.
про те, що не знаю, як нам бути далі та що мені з тобою робити.

варто почати шукати психолога.
сьогодні криє більше, ніж завжди.

Українці мають право не толерувати російську мову

не плакати на кожній вулиці рідного міста дуже важко.
бо ти все ще можеш по ним іти.
завдяки усім цим втратам,
які ніколи не можна буде повернути назад.

Те, кто рассказывает, что ненависть украинцев не оправдана и нас просто сталкивают лбами - походу, не выкупают, что здесь вообще происходит.

Вчора ввечері я вперше з початку війни була сама під час повітряної тривоги. Виключила всюди світло та всілась в колідорі. Понти для приєзжих, так би мовити, бо якщо прилетить - мій триповерховий будинок складеться.
Та поки сиділа на тій підлозі - в голові грала "Вова, їбаш їх, блять".

Ще з повернення. Картопля під мийкою так проросла, що могла вже отримати карту киянина. А капуста у холодильнику вирішила, що цвіль по стінках його прикрасить.
Тим не менш, як же вдома добре!

Я опять со своим Глуховским.
Или о том, почему «все русские виноваты».

ХАРЬКОВ-МОСКВА
 
«Сапсаном» из суетливой весенней столицы, от бурлящих Патриков, от московских театров – в партере яблоку негде упасть, цены заоблачные! – от битком набитых торговых центров и вечных пробок – и вы окажетесь в солнечном прохладном Петербурге. Будете гулять по набережным, щурясь на прохладном бризе, устроите себе небольшой тур по знаменитым, уже, кажется, на весь мир питерским гастропабам или по бесшабашным местным питейным заведениям. Кажется, Питер далеко, но вот же он, рядом  совсем – чуть больше семисот километров. Всего-то четыре часа скоростным поездом, и уже совсем другой вайб. 
 
А если бы «Сапсаны» шли не север с Ленинградского вокзала, а на юг – с Киевского, то за те же четыре часа москвичи приезжал бы в Харьков. Помню, маленьким я ехал через Харьков на юг, правда, обычным поездом. В Харькове стояли час. Все на перроне говорили по-русски, мы покупали пирожки с картошкой, семечки и малосольные огурцы. Осталось воспоминание на всю жизнь почему-то. 
 
Сейчас поезд Москва-Харьков прибыл бы прямиком в преисподнюю. В город, где российскими бомбардировками и обстрелами разрушены две тысячи домов. Многоэтажек, школ, больниц. В город, откуда уехала треть жителей, а остальные, цепляясь из упрямства за осколки своей старой жизни, каждый день рискуют погибнуть под осколками российских ракет и снарядов. В город осажденный безжалостным врагом, который показал, на что способен в Буче и Ирпене. 
 
Безжалостным врагом? Да кто же этот враг? Не те ведь люди, которые гуляют на Патриках, скупают всякую всячину в московских ТРЦ и торчат в пробках, мечтая скорее добраться до дома, где их ждет семья? Эти люди ведь просто люди, они не могут желать смерти другим таким же людям в таких же панельных домах, говорящих на том же самом языке, которых и зовут-то часто так же. Так? Не могут. Они же никаких преступлений не совершают, и стрелять ни в кого не стреляют. Что же они делают? 
 
А они делают вид, что ничего не происходит. Они стараются не обсуждать творящееся от них в каких-то четырех часах пути на адском «Сапсане». Благо, из Москвы харьковская канонада не слышна, а уж до Мариуполя из российской столицы вообще черт знает сколько ехать, да никому это и не интересно, где он! Если в «Яндекс» вбить запрос «Расстояние от Москвы до Ма…», то первым вылезают Мальдивы. Подскажу: до Мариуполя из Москвы на машине ехать пятнадцать часов. Пятнадцать часов за рулем от набитых публикой московских театров до театра с надписью «Дети», разбомбленного российскими ВКС. До того самого роддома. До «Азовстали», который сопротивляется, как Брестская крепость. 
 
Сопротивляется кому? Давайте не будем об этом, давайте не будем о войне, давайте и слово «война» говорить не будем, потому что не все ведь так однозначно. Давайте танцевать, пойдемте в ресторан, пойдемте в театр, да просто в ТЦ в киношку хотя бы, давайте притворяться, что жизнь идет своим чередом, что все нормально. Ну да, ну какая-то спецоперация, ну где-то какие-то азовские нацисты, ну и черт с ними, это ведь там, это не у нас с вами. И нам-то, между прочим, тоже не сладко: то Apple Pay супостаты отключат, то Макдональдс отзовут, думают, возьмут нас измором. А мы им назло будем все равно гулять и веселиться, напугали ежа голой жопой! Москва и Питер выглядят нормально, в них нормальная жизнь, такая же почти жизнь, как раньше.
 
Пузырь. В пузыре: тарелка с салатом или со щами, театральная сцена, киноэкран, дорога на работу, дорога домой. А того, что бурлит кровищей и гноем за пределами этого пузыря, из чего сейчас сделан весь остальной мир, как будто бы и не существует. Да вот только оно существует. Да, оно еще не прорвало плаценту, не хлынуло в жизнь каждого нашего человека кровью и гноем, но давление снаружи все сильней, и внутри пузыря оно тоже растет. 
 
Не ходят российские поезда и в Николаев, и в Одессу, и в Краматорск. В Бучу, в Донецк. Украина, населенную живыми людьми, которых российская армия убивает каждый день зря, просто так, ни почему и ни зачем, надежно отрезана от сообщения с Россией. Смотрим в тарелку, только ни в коем случае никуда не отводим взгляд. Ни на сантиметр. 

Но ведь это от имени России каждый день под лживыми, каждый день разными предлогами, осуществляются убийства и разрушения в Украине. И о них все равно становится известно людям в пузыре. Трупный смрад просачивается внутрь, плацента не может всего отфильтровывать. И вот еще страшней: смрад становится частью нормальности, убийства мирных людей под теми же именами и фамилиями, что у тебя, становятся частью нормы. Нормой становится на замечать это, не говорить об этом, а если говорить – то заготовленными государством штампами, заведомым враньем. Библейские запреты снимаются, даже доисторические табу отменяются, людоедству выискивается оправдание. 
 
Не надо верить, что новая нормальность будет похожа на нормальность прежнюю. Отрава уже проникла и в тело, и в душу, просто действует она не в одно мгновение. 
 
Мы отказываемся думать, что поезд из Москвы в ад идет четыре часа,  мы не собираемся ехать в ад из суетной весенней Москвы, но скоростная магистраль туда уже проложена, и теперь ад мчится по ней к нам. 

Две недели как я не общалась со спонсором, не читала книгу Анонимных Алкоголиков, и вообще не делала ничего для своего выздоровления.

Чувствую, как я возвращаюсь обратно к своей созависимости. Ужасно понимать, что ты знаешь, как чудесно жить без навязчивых мыслей, но при этом осознанно впускать их в свою голову и страдать от себя самой же.

Что произошло? Да ничего.
Д. вместе со своей мамой и сестрой поехал к тридевятым родственникам биться яйцами, есть куличи и пить вино. В пол 11 я желаю ему доброй ночи и пишу, что легла спать. Он пишет, что уже собирается домой.

Я как "здоровый" человек вырубаю уведомления (все кроме звонков) и ложусь спать.

Но перед этим, как нездоровый человек, я пробегаю взглядом по полке с его вещами, нахожу какие то бумажки, которых раньше не было, и конечно читаю их. Направление к врачу, направление на сдачу анализов, талон на рентген к ревматологу на 8 утра следующего дня. О том, что ему куда то надо он меня не уведомлял, не просил разбудить, ничего.

Что делаю я, как не до конца выздоровевшая созависимая:
Засыпаю. Просыпаюсь через час изза своей тревожности. Проверяю телефон, не написал ли мне Д. Нет. Засыпаю. Просыпаюсь через полчаса. Проверяю телефон. Засыпаю. Просыпаю через 15 минут. Проверяю телефон. Так еще несколько раз. С часа до двух не сплю совсем. Лежу и жду. Ничего не пишу ему и не спрашиваю, потому что я же ВЫЗДОРАВЛИВАЮ. И я понимаю, что если напишу, то моя созависимость проявит себя большей силой.

Ближе к 2ум ночи он приходит. В душ и спать. Пока он моется я не сплю. 10 минут в душе текла вода, 10 минут была тишина. У меня мысль о том, что он пьяный и уснул там. Надо подойти постучать, проверить, живой ли. Лежу и не проверяю. Потому что ВЫЗДОРАВЛИВАЮ.

Он ложится. От него тонкий запах алкоголя. Понимаю, что он пил немного. Да и при маме он бы не позволил себе напиться. Я успокаиваюсь.

Но созависимость говорит за меня. Точнее спрашивает, рано ли он завтра встаёт. Получаю ответ, что да. Он засыпает. Я не сплю абсолютно. Меня еще полчаса тревожит мысль. Мысль, что он не поставил будильник. Мне так кажется. А ему же к 8 на рентген. Но я же об этом знать не должна, вроде как. Я же ВЫЗДОРАВЛИВАЮ, поэтому я не должна сталкерить все его бумажки.

Пока я не поставила будильник на своем фитнес браслете на 7, я не уснула.

На утро оказалось, что он поставил свой будильник на 7.30. Но в семь, я его толкнула и спросила, а не пора ли ему вставать. Он сказал нет.

Вопрос - здорова ли я? Нет. Я не спала от того, что я жила не своей жизнью. Я "спасала" Д. даже в том, о чем он меня не то чтобы не просил, он даже не упоминал о том, что ему куда то надо. Может он изначально не собирался никуда поэтому и не сказал мне.

Я снова не могу спокойно спать, отпустив человека жить своей жизнью.

Нормально и счастливо без созависимости я прожила где то недели три за все время моего посещения АлАнона (за 3 месяца). Сейчас я чувствую как все скатывается обратно. И я ничего не могу поделать с собой и своими навязчивыми мыслями. Но я скажу одно. Куда лучше жить отслеживая свои созависимые наклонности, чем страдать не зная, что они вообще у меня есть.