*Суечусь. Руки бесконтрольно, так быстро перебирают бумаги, что мозг не поспевает за действием. Говорю себе- соберись. Вдох. Медленный выдох. Тише, не паникуй, все хорошо. Так, давай по порядку, ага.

Маленький человек, из маленького богом забытого города, с очень скудными исходными данными, в семье которого никто никогда нигде не был, да и вряд ли по-настоящему хотел быть. Этот маленький, малюсенький человек сейчас в чужой стране, один, он решает взрослые, страшные, иммиграционные вопросы, так стоп что. Посмотри на себя, посмотри же, ну! Посмотри, какая ты молодец! Ты совсем не малюсенький человек, слышишь? Ты все это сама! Сама! Предоставляешь? *

Чувствую, как становлюсь сильной, несгибаемой, решительной, чувствую, как жадно вдруг стало до жизни, как море уже и взаправду лишь по колено, и как прекрасно осознавать, что могу.
И страшно, страшно делать каждый шаг, страшно даже смотреть вперед. Но еще страшнее остаться тут, остаться среди этого мрака, остаться в месте, где все твои ценности и фундамент мировоззрения стоит на эшафоте и вот-вот по-очереди будет вздернут публично властью. БОльшая часть уже. А дальше хуже. Хотя вроде казалось бы) Проще полить все это бензином и бросить спичку, чтобы дотла.
Еще никогда я не была такой сильной, никогда не была такой близкой к самой себе, такой целостной и единой. Мне нравится то, кем я стала. Мне нравится быть собой.

Почему я оставила свой бумажный личный дневник дома? Я не знаю. Я уже ничего не знаю, за исключением того, что нигде не ощущается как дома. Возможно поэтому я его и оставила: попытка сохранить на периметре двухкомнатной квартиры некий остров спасения, о котором в минуты кризисов можно вспоминать как о безопасном месте. Представлять себя там, укрывшуюся одеялом в цветочек, представлять, как пасмурно за окном и музыка еле слышно доносится из динамиков приоткрытого ноутбука. Представлять, что мы никуда не переезжали. Представлять, что всего этого ужаса в феврале не случилось. Представлять, что муж успешно устроился на ту работу, на которую хотел, а я все так же тружусь в теплой и тесной продуктовой компании на удаленке.
Тем более неуравновешенно я себя ощущаю, когда мой мозг напоминает, что я даже не в состоянии обозначить более-менее четкие рамки простого гостевого визита на родину. Не знаю, когда увижу маму с отцом, когда зайду в маленький магазин у дома, который всегда полон "синяков"; не знаю, когда смогу вновь ощутить вкус сырка с пандой во рту или вдохнуть запах мокрого асфальта после дождя под домом, который почему-то ощущается острее, чем где-либо в другой части родного города.
Я больше не работаю в продукте. Экономическая нестабильность привела руководство к сокращению и выкинула меня молодой рыбой на безумно сухой берег. Я двинулась дальше, забралась на десяток ступеней повыше, но иногда тоска по людям меня не отпускает.
Муж не устроился туда, куда очень хотел. Он вообще никуда не устроился и последние 3 месяца я вижу его метания и поиски себя, неудачные попытки и то, что в чем-то он уже сдался. Ему тоже тяжело, я знаю. Но почему-то ощущаю себя с тонной ноши на плечах в итоге, полной вынужденного самоконтроля и какого-то глухого отчаяния, которое все тяжелее скрывать.
Я устала. Я не знаю, как себе помочь.

свеееет

тут довольно хуёво йобнули энергетику харькова, спустя два дня саммер снова жив

а русня идёт нахуй, гореть вам до конца жизни в собственном соку

Слава Україні!
Герою Слава!
Героям Слава!

…

Я не знаю, вже не розумію, як то вивозити. Ледь не кожен день ці новини, від яких я роблю музику на всю гучність, аби не чути власних думок, бо неможливо.

Мені так шкода. Так боляче.
Ніколи і ні за що не пробачимо!