отчасти я надеюсь что эта белая дымка, проплывающая за окном, когда я приезжаю между автозаводской и технопарком, наконец поглотит все вокруг. включая меня и ту хуйню, которая сидит в моей голове.
завтра я пишу заявление на увольнение из кофейни. я так долго это планировала, так долго хотела. но сейчас мне больше грустно, чем хорошо от этой мысли. я не знаю что будет, когда я скажу это девчонкам. сегодня мы работали с нашим баристой, обсуждали это… и ему было печально. он так много шутил про работу без меня, но я все равно видела, что его это расстроило. и я не знаю как говорить об этом нашим постоянникам. просто это тяжело.
в воскресенье я работаю до 9, а кофейня около моего дома - до 10. и мне так сильно хотелось попасть туда, что я почти сбегала с пятницкой. но все равно сделала ночной кофе парню-сыроведу. мне показалось, что это кармически верное решение. и, возможно, так и получилось. потому что в 21:50 я уже была на своём районе, молитвенно складывала руки, увидев парня-тебя в окно. он махнул мне, чтобы я заходила. и мы болтали. я извинялась, рассказывала ему про наших постоянников, он тоже что-то мне рассказывал. мне показалось, что у парня-тебя хорошее настроение и, возможно, что он рад меня видеть. может быть я просто выдаю желаемое за действительное. но я так долго извинялась, оставила ему берлинское печенье. он положил его в бокал для чаевых. он сказал:
— ничего страшного, мне не сложно
— я правда никогда так больше не буду
— да ладно тебе
— в прошлое воскресенье я уже клялась вашему другу, что больше так не буду, но вот… я здесь и вы снова уже закрываетесь
— друга, кстати, больше нет
— он уже уволился?
— да, теперь я тут один
— ну, поздравляю вас!
— с чем? с тем, что я теперь работаю без выходных?
бедный парень-ты. я просто не представляю. это очень тяжело. я надеюсь, что они скоро найдут себе кого-то.
парень-ты очень хороший. и очень кудрявый. я упорно продолжаю называть его на «вы», это успокаивает меня. из-за этого мне кажется, что мы очень далеки друг от друга. такие вещи всегда успокаивают.
потом я пошла в бар. мне хотелось посмотреть футбол и провести время с друзьями. мой лучший друг знакомил меня со своей девушкой. она потрясающе-милая. совсем не похожа на его бывших. показывала мне свою собаку пол вечера, а потом мы играли в мафию, и я осталась ей очень довольна. его девушкой. она хорошо играет. для меня это одна из определяющих вещей в человеке, честно.
сегодня я прочитала, что скорбь - это просто любовь, которую некому отдать. такая грустная вещь. и, кажется, это правда так. я все ещё очень сильно тебя люблю, это разъедает мою голову. иногда я думаю о тебе и чувствую, что переполнена. я так много всего чувствую по отношению к тебе. я люблю тебя очень сильно, скучаю ещё сильнее, ненавижу тебя, хочу с тобой поговорить. я так хочу с тобой поговорить… мне бы так хотелось просто… не знаю. рассказать тебе немного про футбол, про кофейню, про вещи, которые меня волнуют. я бы хотела познакомить тебя с парнем-тобой, чтобы он сделал тебе очень хороший кофе. я, временами, хочу просто уткнуться тебе в шею. но у тебя больше нет шеи…

Не то чтобы всё было плохо, но нож одеколоном я почистила

все мои любимые люди в разъездах, потому мой день начался со звонков по фейстайму. сначала звонила даша. у неё вчера был последний день карантина, а сегодня переезд в общагу. мы созвонились на 20 минут, я смотрела как она собирается и волнуется. мне все ещё странно от того, что мы теперь на разных континентах. это какая-то безумная вещь. если бы она была в россии сейчас, то мы, скорее всего, провели бы этот день вместе. но теперь моя участь - приезжать после работы и пол ночи разговаривать по телефону. это сложно, когда твои лучшие друзья настолько далеко. забавно, вчера мы много говорили про парня-программиста и про этот блог. я рассказывала, что мне жутко от того, что он может его случайно найти и прочитать. или жутко от того, что можно легко приехать в мою кофейню и посмотреть на меня, если читать эти заметки внимательно. это довольно странно.
ещё звонила маме. застала ее за светским завтраком. она сидела в какой-то кофейне и пила кофе, приготовленный на горячем песке. у мамы все хорошо. я по ней скучаю. показывала ей ракушку, которую мне вчера в кофейне подарил мужчина-палеонтолог. это доисторическая ракушка, которой 60 млн лет. он принёс мне ее, завёрнутую в салфетку, долго распаковывал и что-то рассказывал, мы создали огромную очередь. это настолько милый жест. я положила эту ракушку в карман и весь день всем показывала.
вечером хотела поехать позаниматься в какую-нибудь кофейню, купить тетради и свитера, но мои друзья позвали в бар. пришлось пить пиво. у моей подруги недавно родился брат, поэтому мы долго говорили про материнством. забавно, что почти все мои близкие подружки в ужасных отношениях со своими мамами. я знаю как это сложно, поэтому всегда пытаюсь их поддержать и сказать, что это нормально - не любить родителей.
а ещё учеба сегодня началась. я проспала половину первой пары. забавное начало… думаю, в этом семестре нужно посвятить больше времени занятиям. а не как обычно…

Покупать очередной ежеНедельник?
Или открыть красивенный ежеДневник, который лежит больше года, и которым я не пользовалась, потому что он не ежеНедельник?

моя сестра вчера заплакала в кофейне, потому что не смогла перечислить все 9 миров скандинавской мифологии. завтра ей исполняется 34 года. и это лучшее описание кризиса среднего возраста, на мой взгляд. ты так много работаешь, когда взрослеешь, что важные для тебя вещи уходя на втрой план. и, возможно, вам это покажется смешным, но я понимаю - почему так важно помнить про 9 миров, помнить про существование бабочки махаон. в моей семье всегда самым странным считалось - стать скучным взрослым.
конечно, потом мы вспомнили 9 миров, вспомнили имена всех валар, а потом Саша сказала официантке из кофейни дикую хуйню, которая вывела меня из строя. я заказала себе пиво, а она сказала:
— а мне молочный коктейль!
— блять, ты не можешь так поступить со мной
— могу! мне молочный коктейль! вишнёвый!
— а тебе не жалко парня за баром? знаешь как тяжело потом мыть блендер?
— хм, а кто там за баром? тот самый парень? - официантка посмотрела на меня с вопросом.
я, как человек удивительно беспокойный, впала в ужас. в очередной раз решила, что туда больше никогда не вернусь и все в этом духе.
а тот парень… тот самый парень-ты. мне нечего про него сказать. я испытываю ужасную депрессию от того, что мы познакомились. и от того, что он такой абсолютно замечательный. и от того, что у меня вообще нет шансов, а даже если и есть, то я не из тех, кто будет хотя бы пытаться. мне наоборот хочется сбежать, стереть все это. и мне так тоскливо от того, что сейчас декабрь. до дня твоей смерти осталось 10 дней. это время самое сложное для меня за весь год. ты не выходишь у меня из головы, постоянно мне снишься. и тот парень, все ещё сплетаясь в моих снах с тобой, снится мне тоже. это унизительно. он бы, наверное, умер от кринжа, если бы узнал. или ему бы стало меня жалко. в любом случае, оба эти варианта просто ужасны. и из-за этого мне сложно нормально воспринимать реальность. мне снится как мы разговариваем. я всегда просыпаюсь измученной после таких снов. опять подсознание меня подводит.
перед новым годом всегда сложный период. сегодня утром я насмехалась над своей подругой, которая написала мне, что «билеты на человека паука кончаются!». как они блять могут кончится, господи. столько сеансов, мы живем в москве. я иронизировала над ее тупой паникой, а потом с ужасном подумала: «это правда я?». с момента выхода первого железного человека до момента выхода финала - я была три человеком, кто самый первый покупает билеты на самую первую премьеру. это было так важно для меня, так обыденно. а сейчас я даже не уверена, что пойду в первую неделю проката. что со мной такое?

К тридцати годам почти все сходят с ума. И дело даже не в социальной моде на отклонения, биполярочки, шизы и прочее ШУЕ. Жить - значит существовать, наполненным иллюзиями

мои претензии к себе (в момент тоски)
- ничего не хочу, у меня ничего не получается, меня ничего не радует, я не знаю, как сделать себе хорошо, у меня нет достаточно близких людей по моим представлениям

Капли. Лазурные капли катятся по коже. В них разнуздано снуют маслянистые пятна чернил.
Сквозь закатное пламя капли преломляются и меняют цвет. Чернила устремляются в ладонь и уже на ней формируют рукоять. Пальцы один за другим смыкаются на рукояти, преодолевая сопротивление. Рука опускается от тяжести маслянистого и чёрного клинка. Лазурь кипит на коже с шипением рассерженных змей.
Звон. Звон меди в воздухе. Монетка подброшена. Я тянусь за ней свободной рукой. Монетка падает в сжатый кулак и рука по самое плечо разбивается на осколки.
- Нельзя со всем справиться в одиночку. - говорю я себе и усмехаюсь. - Так они говорят. Они, конечно, правы.
Я подымаю чёрное лезвие к глазам, потому что хочу видеть отражение. Его там нет. Только маслянистая чернота. Я сжимаю рукоять крепче и усмехаюсь.
Если касаться льда слишком долго, холод проберется до самого сердца.
- Но, к сожалению, справлюсь. Как и всегда. Я очень устал.
Меч медленно перетекает чернила, чернила становятся новой рукой. Достаточно одного желания и монетка, словно примагничивается к руке. Её грани отшлифованы и пусты. Она пропитывается маслянистой чернотой и в конце концов становится неразличимой.
Я смотрю на бесконечный закат. Мне тошно. Но я не зол. Я не хочу чтобы это солнце так светило. И из самых недр светила, появляются чернильные пятна. Они преломляют закат, оставляя нетронутой солнечную корону. Тёплый оранжевый становится зимне красным.
Я киваю и заставляю себя проснуться.