Я скучаю не по людям, когда пишу все эти записи. Я скучаю по себе самой, по себе прежней и, наверно, ещё по чувствам, которые никогда больше не шевельнутся внутри. Я скучаю по каким-то мелочам: по ассиметричным глазам брата, по тёплой чёрной шести моего кота, по исцарапанным коленям и чувству, когда забираешься на дерево, а на коре смола; скучаю по старым раскладным телефонам ‘жабкам’, по мороженому за одну гривну, по ржавым брусьям забора, что ограждает церковь и по своим рукам на этих брусьях. Я скучаю по своей прабабушке и по запаху чистоты в ее доме. Скучаю по пятилетней-десятилетней Нане, которую таскала на плечах каждое лето. Я тоскую по ней ещё больше, когда вспоминаю, что она меня игнорирует на фэйсбуке. Скучаю по газовым плитам и перекошенным полам, по баку у дома и скрипучим воротам, по звукам и запахам, оттенки которых я бывает мимоходом ощущаю и тут же теряю. Скучаю по Рите, по её дому на углу улицы, по её чердаку, по нам с ней на этом чердаке. Скучаю по ощущению, когда хочешь поцеловать кого-то. Кого-то своего пола. Скучаю по её рукам и по её комплексам. Ещё скучаю по жёлтой люстре, старым тарелкам, свежеиспечённому хлебу. Скучаю по своему старшему брату Андрею и по его редким советам. Кажется, я все-таки скучаю по людям. Скучают ли эти люди по мне?

Сегодня я видела своего брата молодым. Я сказала кому-то: "это мое лучшее воспоминание".
Мы стояли во дворе на пороге дома: ещё не внутри, но уже не снаружи. Кто-то пихнул меня в плечо, и я обернулась. Тогда я увидела Андрея таким, каким моя память запечатлела его некогда: высоким, худым, с живыми глазами, острым лицом. Темноволосый и темноглазый он возвышался надо мной, за ним шёл его друг. Во сне я точно его знала. Выглядел он, как актёр, сыгравший главного героя в фильме 1991 года про банду грабителей-серфингистов.
Они зашли внутрь, я - за ними. В гостиной мы остановились, переглянулись, словно убеждаясь, что мы - это мы. А потом разошлись по комнатам. Я смотрела в окно, когда увидела, что к дому кто-то приближается.
У него были ярко-рыжие волосы, такие сочные и неестественные, что казалось, будто это краска, но я знала, что это не так. Мы с ним были когда-то заочно знакомы, а потом заочно забыты друг другом. Он поселился на втором этаже, и я ходила вечерами скрестись в его дверь, словно сама смерть.