Ну що, через тиждень я буду десь в окрузі Дніпровської області (сподіваюсь) та із завмиранням чекатиму на висадку.
Чи мені страшно? Неймовірно. Я ловлю себе на тривожності буквально на всьому, про що думаю.

Чи я правильно купила білет і мене не наїбали?
Чи я знайду автобус?
Чи це буде нормальний автобус, в якому можна витримати таку довгу поїздку?
Чи не почнеться менструація десь прямо отут?
Чи не прилетить десь поруч?
Чи я приїду до початку комендантської години?
Чи не знімуть з мене статус?
Як я витримаю цю поїздку?

А це тільки запитання стосовно поїздки, і тільки в одну сторону. Мені страшно від незнання, від тих жахастиків, які намалював мозок.
Але я так чекаю на цей день, як ні на що, окрім нашої перемоги. Через півтора року ми нарешті побачимось… Нарешті.

Сейчас мы ссоримся на почве того, что не можем определиться, где мы будем жить и зимовать. Очевидно, что моим единственным желанием есть мой дом в Харькове. Для меня было огромной травмой все бросить и уехать в никуда и без ничего, спасаясь от обстрелов, поэтому мне необходимо вернуться домой и жить там. Съездив туда на три недели, мне стало легче, и я понимаю, что там есть все необходимое для жизни и нужное мне для души. В то же время я прекрасно понимаю, что в харьковской области зимой могут быть проблемы - без электричества у нас ничего не будет работать, мобильная связь в таком случае тоже пропадает. Исходя из этого, в случае необходимости, я буду готова перебраться в другой город, где будет безопаснее.
Л. же категорически против выбора в пользу Харькова и моего дома. Мне кажется, он совсем не понимает того, как я себя чувствую, ведь, по его мнению, «мы же туда уже съездили», типа хватит, мне должно быть этого достаточно. И его приоритеты заключаются в том, что ему хочется жить не в области, да и не в полу-мертвом Харькове, а «в городе поживее». Его там больше ничего не держит, и он только «меня сопровождает». Город поживее - это конечно же Киев, там бесспорно намного больше людей и «движа», ведь он так устал от Полтавы. Аргумент бесплатного проживания, вместо трат на аренду в Киеве его не интересует.
Таким образом, проталкивая свою позицию, я «никак не считаюсь с его желаниями и потребностями», и ему не хочется «постоянно пренебрегать собой ради моих хотелок».
Я не знаю, как это дальше продолжать.

я знаю как это будет
ты уедешь, а я засяду дома на месяц точно, буду осознавать что мы еще не скоро увидимся, буду приводить в порядок себя и свою жизнь, а потом может соскучусь по людям и буду пытаться найти общение с кем то, только вот не то чтобы у меня много вариантов, людей с которыми мне бы хотелось пообщаться стало сильно меньше, чем год назад

интересно, как твой отъезд затянулся и пол года расставания сократились до трех месяцев, думаю мы их точно одолеем, ну а если нет, то я буду благодарна за то, что мы были вместе все это время, ты показал мне какими могут быть отношения без страха, без ежедневного напряжения, что люди могут разговаривать, что мы можем быть самими собой, это так дорого и ценно, я бережно сохраню этот опыт

но это не значит что я прощаюсь, я думаю что в январе мы увидимся и продолжим путь рядышком

Уже не первый месяц вынашиваю эти чувства.
Давно забытые, но такие знакомые.
Я так хотела их испытать снова. Неожиданно с тем, с кем никогда бы и не подумала. Это была искра. Пожар. Гром посреди ясного неба.
Мне было так весело, мило, уютно, интересно, спонтанно энергично и игриво, кокетливо, страстно, эмоционально, горько, больно, жутко, пугающе и влюбчиво.
Боже мой, ты был для меня всем!
Я так ценю все это и ни капли не жалею.
Я обожала эту связь между нами, эту тайну!
Это как сухую кожу помазать увлажняющим кремом или охладить горячее тело, или получить оргазм одновременно.
ТЫ ЧОКНУТЫЙ. И это я в тебе полюбила.
История, длиною в 6 гребанных лет. С ума сойти.
«Ты спросишь меня «Почему я все еще на этой девчонке не женился?»
Я.
Не.
Забуду.

Понедельник. Мы едем в электричке до ближайшего озера, чтобы спрятаться от летнего зноя в охлаждающей гладе воды. За окном проносится теплый августовский вечер, но я смотрю на мальчишку и думаю какой же он, блин, красивый. Как там будет на английском? Will you marry me?
- О чем ты думаешь сейчас?
Я смеюсь. До чего же нелепо.

Через два часа, когда солнце опустится и окрасит озеро в цвет заката он достанет кольцо и спросит меня - will you marry me?

И я скажу - yes, I will.

и до чего же нелепо.

у нас ніколи не буде "в горі і в радості", бо коли я в горі - ти в радості, десь далеко від мене. а я завжди сама, навіть коли фізично ти поруч

Ты не поверишь, но оказалось, что орущие взрослые, которые с жаром наказывают тебе не помогать твоим друзьям, не делать что-то для других и прочее - это люди, разочаровавшиеся в других. Которые бездумно отдавали себя, и им не хватило мудрости вовремя отступить.
Ты тоже так сделаешь. И не раз. А потом всё равно будешь помогать.
Мне так жаль, что ты когда-то чувствовала, что твоя бескорыстная помощь и вера в других - это что-то ужасное и неправильное.
Не слушай их. Хочешь спасти - спасай. Хочешь помочь - помогай.

Этих уже не спасти, позволь им сгореть.

Новый этап. Найден новый смысл. Новый вдох. Выдох. Без тебя все не то.

а что потом. легкое отдаление к новому году - начальство им недовольно и на работе много проблем, мое смятение и желание помочь, а может, даже вот прямо сейчас уволиться вместе с ним и уехать куда угодно. как будто есть какой-то огромный сосуд с моим вниманием, заботой, радостью, и его непременно надо куда-то вылить.
его день рождения, где я дарю ему кофемолку, которую мы с мамой купили и не используем (а она потом расстроится, мне-то кажется, я ее практически оставляю в семье, а мама видит другое, я конечно куплю ей другую, но потом). на том дне рождения он говорит мне, что я очень зло себя повела по отношению к О., что это ужасно и так нельзя. дрессировка становится все более причудливой, я доказываю, что не злилась на нее, но я конечно злилась, боже. сказала ему с ухмылкой при всех "О. можешь оставить у себя, а я с ребятами уезжаю". сейчас думаю, конечно, что оправдания были излишни, в чем я неправа?
встречи становятся менее желательными. "завтра встретимся, а нет, у меня сейчас друзья, но если ты подождешь немного, ты сможешь зайти ко мне". подождешь на фудкорте торгового центра? или на улице, одетая в мини-юбку в ноябре, потому что так красивее? "ну а если ты уже дома, то я могу вот прямо сейчас к тебе приехать, я так рад, что ты ценишь мою свободу".
но все равно все как-то весело, стихийно и ярко. и страшно, конечно, мы ничего еще не знали в том декабре, но ретроспективно кажется, что мы уже жили с ощущением конца света.
на новый год я жду поздравлений от него, а они приходят от всех, кроме него. и наконец долгожданное. соперница О. пытается задобрить меня подарками, а я и сам обманываться рад, чего. потом я уезжаю к сестре и неожиданно - 10 дней каникулярного молчания.
иногда приходят редкие сообщения типа "а что там у вас в казахстане творится?". я дозирую радость еще тщательнее: не читаю сразу, не отвечаю в ту же минуту, сначала сходить в душ, подумать, побродить по комнате. я не очень заинтересована в твоих дурацких сообщениях.
мы говорили в ноябре о нас и договорились о дружбе. но то, что происходит в январе, не похоже на дружбу, похоже на игнор. я решаюсь на еше один разговор, предварительно заплатив за сессию психологу (это моя третья сессия за жизнь, первые две были два года назад и посвящались работе). мы пишем вместе с ней какой-то план разговора, я составляю несколько черновиков. но всё, конечно, несется совсем не по плану. наконец я узнаю, в чем "виновата": "ты слишком сложная. мне постоянно надо думать, что тебе сказать, как остроумнее ответить. с тобой нельзя просто так болтать, а с ней можно".
даже сейчас, когда я на 110% знаю, что эти слова полная чушь, они вонзаются в сердце. а тогда. а тогда я была согласна на любые условия и выдумала: давай будем по понедельникам сидеть в автобусе вместе. О. не ездит на работу по понедельникам, будем болтать и немножко сближаться еще. ведь отношения - это то, над чем надо кропотливо работать, бла-бла-бла.
с января по май мы ездили так где-то три раза. ладно, с конца апреля мне уже и не хотелось совсем.
бесконечные сливы. пойдем гулять - не пойдем, ко мне можно зайти -извини, дела. и по нарастающей безумия: я хотел пойти с тобой, но позвал к себе твою подругу. я выбираю, мне сейчас пойти в гости к тебе или к О. (а я даже не звала уже в гости)
в тех самых датах февраля мы собирались у меня. я остановила его на кухне, пока все гости сидели в зале, и обняла. мне так сильно хотелось просто взаимодействия. хоть какого-нибудь. мы пошли провожать подругу вместе (никаких причин, просто все пьяные и уже можно было не думать над аргументами). это моя любимая картинка из личного февраля: целуемся в лифте, двери открываются - недоуменное лицо О., которая ждет нас на лестничной площадке.
ее истеричные звонки мне "мне показалось, или вы целовались?" милая, тебе показалось: мы трахались как черти, но чтобы целоваться в лифте - боже упаси. я зачем-то вру ей. его истеричные звонки мне: "ненавижу такое, зачем ты так делаешь, что за манипуляции, мы просто друзья с тобой". я очень четко осознаю, что не хочу даже вида подать, что мне от него что-то нужно, но в то же время мне нужно. и это действительно сложно. почему-то все еще думаю о его репутации, о его возможном счастье с О. мир вокруг разваливается на куски и потому, наверное, мне кажется важным сохранить какое-то благородство.
в марте, в день ее рождения у меня важные дела. она пригласила меня, но как бы и не пригласила: непонятно куда ехать, непонятно когда. на ее третий или четвертый звонок с очередными "а туда уже ехать не надо, мы уже не там", я рыдаю прямо в отделении банка, тело выламывает от боли, я кричу, что ненавижу ее (не его, смешно). мама успокаивает меня и вытирает слезы. я успокаиваюсь и еду к ней. неплохой вечер.
последний из совместных значимых тоже помню - мы решаем собраться все с коллегами у него. что-то обсуждаем, во что-то играем снова. мне уже не так обидно, как когда они с О. играли против нас с подругой и мы проиграли, а они самодовольно улыбались. мне уже просто спокойно, как после долгого-долгого плача, но спокойно, конечно, совсем из-за другого человека. меня словно вылавливают прямо у чана с кипятком, заносят в дом с мороза за секунду до того, как окоченею. я лежу на полу, кофе варится, курица готовится. я передала ответственность за него кому угодно, а ответственность за себя - себе и лучшему человеку на земле, который, по счастью, тоже тут.
как честный человек я решаю еще раз с ним поговорить в апреле. чтобы не оставить недоговоренностей, чтобы не обманывать. квартира выглядит удручающе: кровать, на которой мы спали вместе, стоит в углу комнаты, постель почему-то на полу. шторы задернуты, кругом банки и коробки. мой бедный цветок, который я забыла в тот мартовский день, умер на его подоконнике: не прощу. в остальном все дается очень просто, это как уехать из маленького города в столицу - грустновато и страшно, но к лучшему. он немножко обнимает меня, говорит, что я очень хорошая и что-то еще. пытается поселить какую-то надежду в моей душе, но там нет почвы _для него_.
и смешно - начинается все то же, что было год назад: его неловкие милые комплименты, внимание к деталям, смешные картинки - стоило мне только отвести свой взгляд. такая хрестоматийная история нарцисса. я начинаю видеть, где раскрутила ее сама, но больше не хочу такого делать.
мы видимся не на работе еще раз или два - у меня, у него. я так измучена страданиями декабря-апреля, что больше даже не подхожу к этой пропасти. пропасть злится и напоследок заявляет мне, что мы ее не выслушали: вот де он уволился, а мы даже не спросили на прощание, как он теперь.
я изо всех сил стараюсь найти в себе сожаление. но сожалею только о подаренной кофемолке, загубленном цветке и времени, которое я могла потратить не на гипотетического другого человека, а на вполне конкретного, лучшего на земле.

Наскільки дивним та циклічним можна вважати те, що вже другий раз на періоді шести років у стосунках в моєму житті з'являється друг Л. (так дивно знову писати це скорочення, аж сіпнуло), з яким ми розмовляємо всю ніч, повідомлення якого я дійсно чекаю і з котрим ми плануємо зустрітись.
Але в той же момент з того часу змінилось буквально все. Я, мій партнер, якість стосунків, контексти, носій цього імені та навіть моя країна проживання. Втім, досвід доволі цікавий. Дивний, трохи лячний, але цікавий.

А ще я не можу це не написати, але як же мені подобається жити одній. Це мій перший такий досвід, хоча й всього на тиждень, але мені нескінченно подобається.

не кричала неделю. даже больше, на самом деле. в сумме - дней десять. за это время связки успели отвыкнуть и болят уже после двух игр. словно наждачкой изнутри протерли. я больше не одержимая, получается. сложно играть. я ведь не настоящая актриса и нет во мне столько злобы и отчаяния. ору на людей, но не получаю удовольствия. больно только. взрослый мужик визжит, когда я слезаю с кровати и судорожно закрывает дверь, а я просто откидываюсь назад и секунду лежу одна в темноте. пахнет прошлым летом.

после нашей встречи все дни как в тумане. наверное, больше всего раздражает факт того, что на меня эта история повлияла. я же такая крутая и несчастная, а тут какой-то парень.

из аэропорта приехала домой и мгновенно отключилась. прямиком в летаргический сон. уснула прямо на диване в ботинках. снился ты. твое лицо — урывками, размазанным кусками. маленький ты, твои красные щеки, синие ботинки. потом более взрослый, молчаливый. призрак, смотрящий с немым укором. твои руки огромные. куча всего о тебе, отрывки подсознания. осколки нашего прошлого. и где теперь это все? в небытии. в пустоте. в горбу. исчезло, разложилось и растворилось. перестало существовать.

мой лучший друг вчера меня почувствовал. разбудил, заставил помыть голову, засунул в толстовку, купил большой кофе и увез кататься под свой грустный плейлист по городу. мы сидели на паркове в багажнике, курили и смотрели как чужие машины дрифтят, сжигая себе резину. а я все говорила и говорила и говорила. и чем больше говорила — тем явственнее понимала, что в этом нет никакого смысла. никакого ебаного смысла. я люблю дениса и знаю, что он никогда не стал бы меня осуждать, но плакать при нем все равно не стала. наверное, если бы я заплакала, для меня это было бы еще одним ударом по гордости. и этого я бы уже точно не пережила.

думаю о расставаниях. о том сколько нам всем еще отведено вместе. сколько времени судьба уготовила нам? может быть еще год? несколько лет — в идеале. часы. минуты. с некоторыми всего пара мгновений. не знаю имеет ли это значение. ведь даже если бы мне сразу рассказали, что у нас с тобой будет всего ничего, крупицы жизни — я бы не знала что изменить. мы были детьми. что тут можно сделать? если бы мне отдали тебя сейчас, то я предпочла запереться дома и лежать на кровати так долго, чтобы появились пролежни. втыкать в потолок, умереть от жажды, уснуть, но главное — вместе.

я познакомилась с парнем. и от скуки, как думалось мне в начале, провела с ним ночь и утро. ничего не было, мы просто пили, долго разговаривали, а потом отрубились в обнимку у него на диване. утром не хотелось расставаться, невыносимо просто. давно не было такого в моей жизни. чтобы без пошлостей просто уснуть вместе, а утром ругать будильники и херней страдать в кровати, гладить кошек, курить. редко бывает так, что с кем-то незнакомым чувствуешь этот абсолютный комфорт. время ужасно быстро шло, нужно было срочно уезжать, вообще без вариантов. и мы спустились вниз по большой лестнице, обнялись на прощание, обсудили хуйню, не обменялись никакими контактами, и я уехала. так себя убеждала, что мне просто было скучно в другом городе, так возвышала эту теорию смол токов, а потом плакала в самолете. нельзя так. так нельзя. нельзя крестражи оставлять, потом не умрешь никогда. и будешь жить вечно в том мгновении. от первой встречи глазами, когда мы оба еще были персонажами в истории, и играли в игру, до того дебильного солнечного утра, когда мы уже прощались людьми.

хотя, опять же, хороший актер должен заставить тебя в конце рыдать. а он правда хороший актер, я видела

питер провожал дождем. наверное, ему тоже было тяжело расставаться. в этот раз прощание ощущалось просто душераздирающим, невыносимым. я плакала в такси на заднем сидении, когда мы ехали в аэропорт. дедушка таксист, выгружая мои вещи под ливнем, сочувственно мне улыбался. потом плакала в туалете, умывалась и снова плакала уже на регистрации, вызывая ласковые взгляды у работниц аэропорта. плакала в перронном автобусе, в самолете на взлете и посадке. внутренних сил уже не осталось на эти чувства, но слезы просто текли и все, я никак не могла их остановить. возможно, в этом есть какой-то сценарный смысл. хороший актер должен заставить тебя плакать в конце.

волей судьбы нам с тем парнем досталось так мало времени вместе. всего часов двенадцать от силы на всю жизнь. наверное, это самое несправедливое и горькое, то с чем невозможно смириться, но сделать тоже ничего невозможно.