Рік тому я описувала свій топ робіт. І в той момент, як моя чергова робота виглядає на ту, що от-от закінчиться скажу про неї пару слів.

Piekarnia-cukiernia Ozdowscy
В цілому не найгірше місце, здебільшого завдяки графіку та віддаленості від дому(що з лютого зміниться, матір його в корито), а також терпимому колективу, за правилами якого я навчилась грати. Так, я не найкраща людина у світі, але не те щоб сильно шкода.
Тож, найгірше тут - тупориле керівництво, яке не тільки не бере на себе жодної відповідальності принаймні за щось, але й відверто аб'юзить працівників. Маніпуляції умовою, газлайтинг та відношення, як до тупішого створіння змушують моє око сіпатись абсолютно не метафорично. Наскільки б це не була "в цілому ок" робота, але таке відношення - то щось за гранню розуміння для мене.
Не знаю, як довго ще тут працюватиму, але цього хазяїна я б обходила десятою дорогою, якщо відверто.

Протягом багатьох років мене переслідують привиди минулого. Більш як сім років тому мій щоденник став, так би мовити, "надбанням громадськості". Моя найближча подруга прочитала його, принесла колишньому, він своєю чергою - іншій близькій подрузі, а я залишилась з кровоточивими ранами від огульної зради.
Боліло так сильно, що мій мозок виставив бар'єр й зараз, коли я починаю ділитись чимсь відвертим у щоденнику, просто не можу продовжити. Мені замало анонімності, здається, що я буквально на долоні та вони вже знайшли мою схованку та прочитали від палітурки до палітурки.

І от зараз, стільки років потому, у час, коли люди радше шукатимуть умовний тік-ток чи моніторити сторіс, я вирішила відновити глибоку рефлексію та описи буденності. Без остраху отримати осуд за те, що поїхала з країни, без обережних огинань моментів, які можуть вивести на те, хто я(хоча це комічно, враховуючи нік), без відчуття, що у моїй брудній білизні вже почали копирсатись.
Просто для себе, аби "зафільмувати" минуле та повернутись до нього коли-небудь згодом, коли цей текст перестане бути частиною мене і перетвориться на історію.

парень-маньяк сходит с ума в нашем диалоге в телеграмме. я знаю его достаточно долго, чтобы понять, что ему что-то нужно. мы редко общаемся в последнее время, несмотря на то, что раньше были немного одержимы друг другом. теперь все что осталось между нами - любовь и теплое уважение. я ему записываю длинные голосовые, где переживаю по поводу закрытия и жалуюсь на неопределённость. несмотря на то, что закрываемся только мы, а мальчики продолжают работать… все равно все в каком-то подвешенном нервном состоянии. и всем как-то невесомо грустно. парень-маньяк пишет оптимистично, что все будет хорошо, что со всем справимся и всех уничтожим. я, читая это, думаю о двух вещах: о том, что мы пока можем уничтожить только квест, который я люблю. и о том, что он как-то неуловимо повзрослел за этот год. как и мы все, наверное.

думаю о том как придется привыкать на неопределённый срок к новому ритму жизни, когда не нужно вставать в 8 утра и весь день куда-то бежать, весь день с кем-то разговаривать. весь день быть кем-то другим. можно будет валяться дома с ноутом, готовиться к выставке спокойно, рассылать план, разгребать архивы. саша уедет к родителям погостить, а я буду лежать и работать. а потом она приедет, и мы будем лежать так вместе. не самый плохой план на февраль.

с сашей мы все еще неразлучны, но наши отношения как-то незримо изменились. стали другими. мне кажется, что она от меня немного устала. а мне вечно чего-то не хватает. и уже не вспомнить — всегда так было или нет. я помню, что без нее было смертельно скучно.

сегодня запаковывали лофтовую посуду в пупырку. миллион стеклянных стаканов и тарелок, бокалы и роксы. распакуем ли мы их снова? кто знает. наши начальники тоже приезжали. выносили коробки, цветы и мебель. мы стояли с юлей в кладовке, смотрели на заваленные антресоли безысходно и просто молчали. у меня сегодня почему-то нет слов. нечего сказать. я чувствую, что она расстроена и переживает, но ничем не могу помочь. скорее бы всё это закончилось, скорее бы мы нашли помещение и строились.

вечером разобрали гримерку — внесли два огромных мусорных пакета. миллион вещей. я все перемазалась в пыли и долго-долго пыталась отмыть грязь с ладоней. наверное, приступ окр накрыл. уже нет времени отслеживать. от стресса у меня по своей шее начался дерматит. с ужасом обнаружила это вчера в зеркале. и поняла, что, оказывается, очень сильно переживаю. даже на лбу у меня красное сухое пятно.

весь день в голове крутится детская песенка «из чего сделаны мальчики». помню, что девчонки сделаны из конфет и пирожных, и сластей всевозможных. долго-долго не могла вспомнить из чего же там сделаны мальчики. под вечер позвонила ира, рассказывала про своего психиатра и жаловалась на жизнь. мы слушали вполуха, я методично оттирала кровь с подоконника, саша печатала что-то в телефоне, ван дирекшн нудели на фоне. когда ира закончила, я рассказывала саше что-то про своих старых психиатров. неприятный личный разговор получился. мы обычно не обсуждаем ничего серьезного, не философствуем даже по пьяне. раньше мне казалось, что мы еще недостаточно близки для этого, а сегодня осознала, что она просто не может. просто не может и всё. у нее внутри все не так работает. не так как у меня. и мы с ей в этом плане никак не стыкуемся. вот так забавно бывает — во всем другом идеально стыкуемся, а в самом важном — нет. на меня очень резко это осознание нашло. и тогда стало абсолютно пофиг — из чего же там сделаны мальчики. потому что мы все, на самом деле, сделаны из разного. в этом одновременно вся прелесть и корень проблемы.

я никогда никого не любила

я не хочу быть без него
я не хочу быть с ним
я не хочу быть ни с кем из них
я не хочу быть здесь
я не хочу быть собой
я не хочу быть

Сегодня выкупила платье достаточно для меня нетипичное (да и в целом нетипичное), которое намерена носить на отдыхе, а потом и в привычной среде. Это достаточно смелое заявление, но я надеюсь, что у меня получится.

В школе я как-то купила розовую вязаную кофточку с горлом-хомутом. Фасон был для меня новым и казался вычурным, но в примерочной все кажется возможным (особенно если мама сказала, что ты красотка), и потому я, видимо, решила, почему бы и нет? На следующий день, когда я заявилась в ней на уроках, мальчики меня засмеяли, после чего обновка была затолкнута в самый дальний угол шкафа и больше не увидела белый свет. Такие кофточки - все еще не мой фасон, но, оглядываясь назад, не могу придумать адекватной причины такой реакции на нее со стороны одноклассников (может, потому что школа и адекватность - это антонимы).

Так вот сейчас я обязана отстоять свое право носить что угодно, даже если я сама не уверена в том, что это приемлемо. Превратить свои сомнения в платье в уверенность в себе и отомстить за ту кофточку.
Такая вот резолюшн.

Вон Голый король проехался ведь перед всем городом голым. Да, его обманули, да, над ним смеялись, но он высоко держал голову и был уверен в своей неотразимости. И, хотя мораль сказки не в этом, уверена, что среди горожан нашлись люди, которые сказали: "Спина, конечно, волосатая, но вы видели, сколько в нем было достоинства?"

защитилась.
ура.

странное ощущение, даже не верится до конца.
мы сходили с девочками в ресторан, я съела вкуснейшее ризотто и заказала джин.

во внезапной отдельности мне плохо
я думала, что мне также плохо и в нарастающем сближении
но эта плохость качественно другая, чем я привыкла предполагать
сейчас мне страшно не только и не столько от того, что объект может разрушить меня, но от того, что я могу разрушить объект
хотя такое поглощение раньше вызывало лишь желание

квест дорабатывает последнюю неделю. ощущение как перед выпуском из школы. ужасно не хочется расставаться и уходить в неопределенность. а я, как обычно, плаваю между абсолютным счастьем и тяжелой тоской.

вчера разобрали мой любимый лофт. тот, который с неоновым светом, чилл зоной с подушками и проектором. когда я только стажировалась, моя начальница как раз красила там пол. а потом мы с настей рисовали цветы на окнах. миллионы лет назад. все наполнение лофта поместилось в пару коробок, которые мы потом засунули в багажник и отправили в гараж. все наполнение, цветы, картины, диваны и кучу моих теплых воспоминаний. финал лиги чемпионов, финал атаки титанов, бесконечные ночи с экстрасенсами. мы там покурили в вытяжку на прощание и закрыли его на ключ. больше никаких аренд.

в другой лофт закинули все вещи из мастерской. всегда так хотелось там убраться, но руки не доходили. так и не убрались, покидали в коробки пластиковые руки, головы и кучу гвоздей, заклеили скотчем. появилось просто миллион коробок. мы их ставим в коридоре около гримерки. и каждый раз, когда проходим мимо, я ловлю себя на очень странном чувстве. тяжело почему-то.

сам квест тоже отфоткали и готовим к переезду. или к закрытию. невозможно предположить. помещения так и нет, а уже почти февраль. каждый раз, когда люди после игры восторженно говорят, что придут еще раз — тяжело. вроде так хочется освободиться, перестроить все, разобрать и собрать заново под себя. но невозможно расстаться. в каждый кусочек этого места мы все вложили свою душу, сердце, огромный труд и кучу времени. очень хочется поактерить напоследок, но никак не получается. я какой-то вечный оператор. отвечаю за связи с общественностью.

а еще мы с сашей смотрим блич. от безделья уже дошли до арки с арранкарами. я стараюсь следить по манге за моментами, которые она смотрит в аниме одна. а если мы вместе — тоже пересматриваю с ней какие-то кусочки. и словно впервые смотрю. блич же был со мной всю жизнь, поэтому очень захватывающе смотреть его с кем-то новым. как будто бы объясняешь как у тебя все в голове на самом деле устроено. недавно вот улькиорра появился и рукия использовала свой шикай впервые, я почему-то нереально расчувствовалась. и с каким-то удивлением осознала, что для меня блич — очень личное.

саше нравится хицугая и ренджи, но больше всех — йоруичи. мне в этот раз больше всех нравится урахара. наверное, я до него доросла просто. смотрю на него, и понимаю как он думает, как у него там все работает в голове. хотя ичимару, конечно, вне категорий. ичимару в категории «похожи на моего отца» вместе с эрвином, джеймсом бондом, магнето и другими мутными ублюдками. меня не интересуют мужчины, которые любят меня и ставят на первое место. мне нужно наблюдать за самоедством, эгоцентризмом и всегда знать, что сначала великое, а потом уже я. мне очень важно понимать, что мы отдельно.

папе звонила, кстати, недавно. на тему мутных ублюдков. звонила сразу после диплома, плакала ему в трубку. ну, точнее, я сделала вид, что не плачу. а он сделал вид, что не понимает, что я плачу. я его за это очень сильно люблю и ценю. люблю за то, что он никогда не унижает мое достоинство. и всегда уверен, что я вынесу свои жизненные испытания без его прямой поддержки. папа, в своей манере, назвал всех пылью, долго меня хвалил непонятно за что, спросил про планы на будущее и зачем-то долго рассказывал про канта и гегеля. ужасно сильно меня поддержал этим. я не знаю как оно работает. и как работают наши отношения.
папа никогда не был рядом, никогда не поддерживал меня словами, я никогда ничего ему не рассказывала, он не делал красивых жестов и редко мне что-то дарил. он был недосягаемым в детстве, идеальным божеством, которое приходило со своей крутой работы в крутом кожаном плаще, ело и падало спать. а на выходных мы лежали с ним на диване, смотрели фильмы целый день, и он слушал часами мои рассуждения про дарта вейдера. мне этого было достаточно. я почти ничего про него больше не помню. помню как он всегда один уплывал очень-очень далеко, когда мы ездили на море. даже когда он вывихнул руку, то все равно уплывал. на одой руке. наверное, ему это было необходимо. помню как таскал меня на плечах, когда мы ходили в походы. помню как мы смотрели в кино «гэтсби» и «призрак в доспехах». помню как мы иногда по ночам бегали в парке. иногда останавливались, и он рассказывал мне про созвездия. больше практически ничего не помню. он всегда был так далеко от меня, не рядом, но все равно каким-то образом в меня поселил уверенность, что любит меня, убьет за меня и умрет сам, если нужно будет. он никогда не был ко мне холоден, но я всегда знала, что он сам по себе. и что я сама по себе. меня, если честно, такие отношения устраивают больше всего. я это со временем поняла. раньше мне так хотелось его понять, понять его мысли. а потом я выросла и поняла, что мне его склад ума передался генетически. и что я его женская копия. поэтому, наверное, мне достаточно иногда просто с ним повисеть на телефоне, чтобы успокоится. чтобы понять, что есть такой же человек как я. который думает и чувствует со мной по одному алгоритму. этого мало, наверное. но мне этого достаточно.

Второе высшее - это, конечно, прикольно, но снова писать курсач и диплом - это какая-то ебалистика, я так скажу

согласна на восстание машин, если до него какой-нибудь андроид напишет за меня эту хренотень и сумеет пройти антиплагиат

Почему?

Крик души. не иначе.

Недавно болтала со знакомым по поводу своей работы, и как-то зашла речь про семью.
Сначала он спросил, сколько мне лет, а потом выдал, что я уже старородящая.

Надеялась, что такое услышу только от старой женщины гинеколога, а не от парня, который старше меня на один год.
Почему он не старородящий, я не понимаю?

Не успел до 26 ребенка заделать - все, нет медальки. Член повис - не знаю
ну хоть что-то

Мне и смешно, и грустно об этом говорить, но такое чувство, что за этот год у меня конкретно просело здоровье. То что-то болит, то что-то хрустит, то морщинки углубляются, то в глазах рябит. Це шо, уже старость?

Вот я и сходила к стоматологу. Три года набиралась смелости.
Ехала, ни один мускул не дрогнул. Только уже когда сидела в кресле, немного дрожала. Но вообще прикол то в том, что стоматолог - наш эксперт, с которого мы однажды с оператаром снимали. Это очень забавно.

Вчера я приехала домой и минут 40 неподвижно стояла под душем. Пыль была во рту, в легких и в глазах. Если часто моргать, можно было услышать скрип бетонной крошки и штукатурки. Да здравствует ремонт.

Сейчас приехала домой из университета, куда отвозила бумажки для защиты. План был съездить туда-обратно, но на деле я проторчала в деканате почти 5 часов из-за лажи в моих документах.

Смотрю в одну точку. Голова раскалывается. Я спала за эти дни несколько часов. Последние полгода я относилась к себе очень бережно, организм отвык от подобного режима.

Нужно доделать ретушь по последней съемке, написать чертову речь для защиты и доделать парочку вещей, на которые катастрофически нет времени.

Из зала писал тренер. Спрашивал, когда я соизволю явиться на тренировки и как поживает мой план питания. А я сижу и думаю, что мне лучше сейчас выпить - джин или кофе, чтобы продержаться хотя бы несколько часов и не уснуть в штанах и свитере перед ноутбуком.